Сегодня Олег Владимирович двигался с вызывающей опасение грацией крупного хищника, перетекая с места на место подобно шарику ртути.

— Мы с Алексом уже тут!

— Аита ре-а! — остановившись в дверях, приветствовал собравшихся бородатый мужик, будто сошедший с картин Васильева.

— Команданте будет чуть позже, то есть вовремя — деловито продолжил Олег Владимирович.

— А Юрий Алексеевич вот-вот подойдет. Доктор сказал, что процедуры много времени не займут.

— А что с ним такое? — с интересом осведомился с экрана Гера.

— Производственная травма, — ухмыльнувшись, сообщил присутствующим Олег Владимирович.

— К полковнику Факельному подошел местный егерь с книжкой и поинтересовался, отвечают ли писатели за свои высказывания, или они как дети малые.

— И что? — в один голос спросили Стивен и Тимоти.

— Я же говорю, производственная травма, — развел руками Олег Владимирович. — Дернуло же в свое время уважаемого Юрия Алексеевича написать, что борода — признак… э, лица с нестандартной ориентацией.

— Правильно полковник огреб, — убежденно высказался Алекс, любовно оглаживая бороду. — Был бы рядом, не преминул бы добавить.

Присутствующие с уважением посмотрели на сжатый кулак популярного писателя, по размерам существенно превосходящий детскую голову.

— Надеюсь, он уже принес свои извинения? — поинтересовался Стивен, слегка приподнявшись в кресле.

— Оба. Принесли, — внушительно сообщил Олег Владимирович. Приподняв край рукава белоснежной сорочки, он поглядел на часы и сообщил:

— Начинаем через пятнадцать минут. Кофейный автомат — в углу, самовар сейчас принесут. Если кто пожелает крепенького, бар за портьерой.

— Не могу не поддаться! — прямо с порога в очередной раз продемонстрировал белоснежные импланты еще живой классик. После чего бодро прихрамывая, проследовал к той самой, заветной портьере.

Звякнув кольцами, рывком отъехала плотная ткань. Щелкнула дверца, тут же послышались звуки, порождаемые стеклом. Присутствующие с интересом повернули головы, и услышали, как булькнула, сливаясь в широкий стакан, жидкость.

— Позвольте, вы же писали о том, что употребление алкоголя, табака и прочих затуманивающих разум веществ — удел слабых, — поинтересовался Гера.

— Мало ли, что я писал, — буркнул литератор после активного выдоха. После чего начал внимательно присматриваться к этикетке приличного односолодового шотландского пойла.

— Стресс у меня! Сначала час Хрюку в лесу отлавливал, потом получил в глаз от восторженного читателя, теперь вообще непонятно что предстоит. И вообще, что за непонятная страсть у наших людей: путать личность писателя с личностями его персонажей?