Майор снова вернулся к повествованию о боевом пути корпуса. Войдя в прорыв, конномеханизированный корпус очень скоро повернул почти на восток, громить тылы итальянцев. А их корпус устремился почти точно на юг, направляя удар на город и порт Бендер-Аббас. Три дня сбивая заслоны итальянцев, корпус наступал в хорошем темпе по 40–50 км. в сутки. Больше всего неприятностей доставляли артиллерийские засады. Итальянские 90 мм зенитки или трофейные английские 94 мм зенитки, даже с полутора километра были опасны для бронетехники. Итальянцы ставили на 94 мм зенитки свои прицелы, что превращало их чуть ли не в лучшие противотанковые орудия, могущие поразить любой танк или самоходку. Не так опасны были буксируемые варианты зениток, они тяжёлые потому маломаневренные, в результате почти всегда уничтожались. Как те же зенитки, поставленные на тяжёлые полноприводные итальянские грузовики. Вот они крови попортили антифашистам добровольцам много. — "Идет наша колона техники, как вдруг в километре полутора, скидывается маскировочная сеть. А под ней батарея 90 мм или 94 мм зениток на трехосных грузовиках. Дадут десяток, полтора залпов, прыг в кузов и дёру, прикрываясь скоростными бронеавтомобилями. А у нас, что непопадание то потери в технике. Хорошо ещё, что их достаточно мало у итальянцев было." Рассказывал майор.

* * *

На четвертый день произошёл встречный бой с итальянской танковой дивизией "Ариете". Танки у итальянцев М13/40, М14/41 и штурмовая Semovente M41 M 75/34, оказались не чуть не слабей их Т-26М или ШСУ-76. Да ещё у итальянцев был целый батальон трофеев. На английские "Матильды" и "Валентайны" итальянцы ставили свои более мощные 47 мм пушки, чем английские "двухфунтовки". Танки хоть и медлительные, но с толстой шкурой в 78 мм у "Матильд" и в 60 мм у "Валентайнов", более чем опасный противник для Т-26М. В результате перешли временно к обороне, стали искать возможность обойти т. д. "Ариете", к которой стали подтягиваться итальянские пехотная и мобильная дивизии. В горной местности сражаться вообще сложно, но всё-таки нашли долину в двадцати километрах восточней, слабо прикрытую итальянцами. Ночным маршем вышли на новый рубеж атаки, прикрывшись от итальянцев подошедшими своими пехотными и горно-егерской дивизиями. Достаточно легко прорвали заслон и рванули на Бендер-Аббас. К исходу дня, до него оставалось меньше двадцати километров по прямой. — "Нам уже казалось, что мы различаем в пыльном воздухе, свежий солёный бриз с Персидского и Оманского залива". Рассказывал Пино де ла Фуэнта. — "Но на рассвете, вместо наступления нам пришлось отражать атаки подошедших ночью немецкой моторизованной бригады, поддержанной тяжелыми танками и самоходками". Из рассказанного майором дальше, у меня сложилась следующая картина. Обеспокоенный удачным наступлением 8-й А Черняховского, Роммель перебросил морем в Бендер-Аббас подкрепления. Немецкие пехотную дивизию и моторизованную бригаду, которые поддерживали противотанковый батальон с 47 мм САУ, дивизион "Штурмгешутц" и главное отдельный батальон тяжёлых танков Т-V "Леопард" с ротой тяжёлых самоходок, из двух взводов "Фердинандов" и взвода "Элефантов". Хорошо что Листер, сразу въехав в кардинально изменившеюся ситуацию, не стал упорствовать в продолжении наступления, а наоборот приказал отступить на более удобные рубежи для обороны. Очень сильно выручила авиация, дав возможность оторваться от немцев и хоть немного окопаться в обороне. — "Командир авиадивизии де Сиснерос, в тот день четыре раза, самолично водил на своём И-16, полки Су-2 и "Ишачков" с подвешенными РС на штурмовку немцев. Всё небо в трассах зенитных пушек и пулемётов, сплошные разрывы, а они не сворачивают пока ракеты не пустят. Сам видел как наши Су и "Ишачки" прямым попаданием в куски разносит, а они идут не отворачивая. Я до этого думал что у нас в танке в бою страшно, когда на 300 метрах идёт тебе в лоб итальянец на М14/41 или "Валентайне" и тут кто кого первый вынесет. Но посмотрев на штурмовку нашими немцев, сильно засомневался. Я даже не знаю, смог бы я выдержать курс самолёта, когда впереди сплошные трассы и разрывы. Это мы под бронёй, а у них то её нет! А ведь не сворачивали! Я поначалу удивлялся насыщенности итальянских частей 20 мм универсальными противотанково-зенитными автоматами, чуть ли не в каждой роте один два есть. А посмотрев на немцев понял что у них раза в два в три средств ПВО больше. И больше половины на разных машинах и транспортёрах. Даже видел короб деревянный на мотоциклетных колёсах, прицепленный к мотоциклу с коляской. А в коробе зенитная установка из спаренных МГ. Зенитные 20 мм автоматы, одинарные как правило буксируемые, а спарки на легких транспортёрах и грузовиках. 37 мм автоматы все на полугусеничных транспортёрах или гусеничных шасси от лёгких танков. И все это не отстаёт в наступлении от кампфгрупп, и численность просто изумляет, больше чем у нас в бригаде раза в три-четыре. А когда на следующий день появившиеся несколько эскадрилий немецких и итальянских истребителей, нашей авиации совсем тяжело пришлось", рассказывал майор. Корпус в течение недели обливаясь кровью и яростно огрызаясь, пятился под непрекращающимися атаками. "Ощущение своего бессилия перед немецкими новыми танками и самоходками, доводило нас просто до бешенства и исступления", рассказывал майор. Хоть как-то противостоять им могли только дивизионные трёх дюймовки и ШСУ с САУ вооружённые ими. Противотанковые и танковые сорокапятки могли поразить их в борт, только с 300–400 метров. Хорошо проявили себя колёсные самоходки КСП-76, действуя из засад. Пользуясь, низким силуэтом, мало шумностью, хорошей скоростью и манёвренностью, неожиданно атаковали немцев в борт или корму, снова быстро прячась за укрытиями. Хорошо проявили себя в борьбе с новыми танками "Базуки", грамотно окопавшаяся пехота вооружённая гранатомётами, оказалась для "Леопарда" и тяжёлых самоходок крепким орешком. Стало полегче на третий день, когда подошла русская ПТСАБ, а на четвёртый механизированная истребительно противотанковая бригада. Отступив на 60 километров, где в районе городка Хаджиабад заняв удобные позиции, корпус наконец-то смог остановить немецко-итальянское контрнаступление. За целый день атак, немцы и итальянцы продвижения не имели. А на следующий день, всё прекратилось. Оставив пехоту, танковые и механизированные части ушли. Как оказалось в наступление перешли соседи 8-й армии, 15А Трофименко и 7Гв. А Горбатов (бывшая 17А). Танковые и механизированные немецко-итальянские части потребовались там. Добровольческий корпус переведя дух, принялся приводить себя в порядок. Танков в бригаде осталось едва рота. Самоходок и ШСУ в корпусе осталось не больше трети. А главное, потери в корпусе были людские, больше трети личного состава. Перед боями, запасной полк, имеющийся в корпусе для пополнения убыли личного состава, насчитывал три батальона. Перед отправкой из Мексики считали, что этого достаточно при отправке в корпус по полторы тысячи пополнения ежемесячно. А война слизнула за полмесяца почти восемнадцать тысяч и не поморщилась. Пришлось увеличить запасной полк до пяти батальонов и просить увеличить отправляемое из Мексики пополнение. Две недели приводили себя в порядок, чинили технику, получали россыпью новую, осмысливали опыт боёв, тренировали бойцов и прибывшее пополнение. Потом их отвели в тыл. Приехал Черняховский, Ефремов, ЧВСы армии и фронта и генерал-лейтенанта Висенте Рохо командующий Мексиканской экспедиционной армией. Было торжественное построение, корпус наградили. Теперь он стал Краснознамённым Антифашистским Добровольческим корпусом. Два дня награждали по подразделениям. По совокупности капитана Пино де ла Фуэнта, наградили мексиканским "Орденом Военных Заслуг" и советским орденом "Красной звезды". Народ до этого затаив дыхание, слушавший Пино де ла Фуэнта, задвигался отмирая. А Джули, у которой глаза уже были на мокром месте, извинилась, сказала что пора кормить малышей и ушла в дом. При её чувствительной натуре, она всегда близко к сердцу принимает такие вещи. Вера и Аделита, хоть и слушали внимательно, тоже переживая перипетии рассказа майора, о боевом пути корпуса. Восприняли рассказ не в пример спокойней, видимо ещё и разный жизненный опыт сказался. Якоб встал, взял чистый стакан, налил водки. Мы с Августом одновременно поняли что он хочет. Тоже встали, я взял чистый стакан и протянул Якобу. Налив нам водки, Якоб предложил.