Никуда не делся лейтенантик, рассказал все, что только мог рассказать. И о засаде, поджидающей на подступах к Бахметовке с востока, и о наблюдателях в самом населенном пункте. Подтвердилось и предположение о роли минометного взвода в нашем устранении…

Пора уходить. Языка, конечно, ликвидировали. Не тащить же его за собой. Пришлось поработать грузчиками, перенося мины в землянки. Туда же затащили и трупы часовых. Затем саперы заложили внутрь взрывчатку, а перед входом в каждое помещение установили снятые тут же противопехотные мины, соединив их остатками детонирующего шнура с тротиловыми шашками. Вот и подготовлены направленные взрывы. Кому-то утром очень сильно не повезет, о чем, думаю, услышим. Уходим, посыпав табачком, из немецких, кстати, сигарет, свои следы и путь, которым желательно направить погоню на запад. Нехай, собачки понюхают! Грамотный кинолог поймет, где собака впервые след потеряла, а заодно и нюх…

* * *

Снова бег на пределе возможностей, иначе не успеть осуществить задуманное. А ну как кто-то прочухает, что минометчики на связь не выходят, да принесет раньше времени кого нелегкая? А там — картина маслом!

Вышли мы, наконец, на берег Черемушной. Залегли, восстановили дыхание. Возникает вопрос — как переправляться? Через мост, однозначно, нельзя. Его, наверняка, наблюдатели просматривают, хоть и нерегулярно. Придется снова вплавь. Сколько человек в доме, неведомо. Думается, не меньше четырех — две полноценные смены. Пусть даже двое отдыхают, расслабившись. Внимательно в бинокли и оптику разглядываем дом. Никаких признаков, что там кто-то может быть. Но сведения, добытые у языка, должны быть верными. Уверен, что не врал фашист, уж настолько-то я в людях разбираюсь.

— Переправляться будем ниже моста вплавь. Идем я, Тачаев, Марков и Петренко. Остальным прикрывать!

— Есть!

…Бесшумно вошли в воду. Скоро были уже на противоположном берегу, благо, речка неширокая. Вода за день нагрелась, как парное молоко. Выйдя на берег, оделись, осмотрели оружие и легкой поступью, пригнувшись, двинулись к крайнему дому, где нас должны поджидать, правда, с другой стороны…

Возле дома залегли, чутко прислушиваясь. Ни единого звука. Осторожно подбираемся к дверям сеней, снова замираем, буквально вбирая в себя окружающую тишину… Помочившись на петли, в час по чайной ложке просачиваемся внутрь, снова обращаемся в слух… И тут еле слышно, на грани восприятия улавливаю какой-то неясный звук! Ба! Да это же тихий храп! Из сеней на сеновал ведет добротная на вид лестница. Жестами оставляю Петренко на прикрытии, остальных беру с собой. Ножи уже в руках, готовы к рукопашной. Все лишнее оставляем внизу, а сами, легко ступая по краям ступеней, дабы не издать ни малейшего скрипа, предварительно разувшись, поднимаемся вверх. Осторожно выглядываю… Есть! Точно, один лежит у стереотрубы, направленной на лес, внимательно, судя по движениям, управляющим оптикой, разглядывая окрестности. Другой возле второго слухового окна, выходящего в сторону моста. Рядом с ним радиостанция. Пройдешь тут незамеченным. Как же?! И как, спрашивается, их «мочить»?