Велика Россия, а бардак на ее железных дорогах еще больше. Это я в полной мере прочувствовал на своей шкуре, а ведь наши эшелоны военные. Как пробивались через этот бардак гражданские поезда, оставалось только гадать. Впрочем, долго гадать не пришлось. За время двухдневного простоя в Витебске, я завязал знакомство с местными железнодорожниками. Они меня и просветили.

Оказалось, что нам еще крупно повезло. От самого Питера мы ехали по зоне контроля Военно-Полевого Управления, и тот бардак, что творился на наших глазах, был "еще порядком". Вот если бы мы ехали из Москвы, то пробирались бы через территорию гражданского управления, где бардак был настоящим. Этот "настоящий" бардак нам описали в красках.

Никакого единого управления не было в принципе. Более того, половина всех дорог вообще были частными и подвижной состав был на них тоже частный, и выпускать его со своих дорог владельцы не хотели. В результате грузы приходилось все переоформлять, а порой перегружать. По крайней мере, так было совсем недавно. Сейчас, вроде, перегрузка уже не требовалась за редким исключением. Однако, порядка больше не стало. Во многих районах пассажирское движение шло по расписанию мирного времени. Коммерческие перевозки порой даже имели приоритет над военными. Достаточно было заплатить местным управленцам, и состав получал литеру. Кому пришло в голову отдать право распределять приоритеты на места, осталось загадкой. Почему нельзя было просто составить список грузов и распределить его по категориям важности, тоже никто объяснить не мог.

Впрочем, были проблемы и не вызванные бардаком. Главная из них это убыль подвижного состава. С начала войны количество паровозов и вагонов сократилось примерно в два раза. По всей стране на запасных путях появились паровозные кладбища невиданных размеров. Все склады были забиты грузами, ожидающими своей очереди на отправку, а то и вовсе забытым и брошенным потерявшим надежду на доставку хозяевами хламом. Как решать эти проблемы никто понятия не имел. Даже те простые как лом работяги, которые брались решить любую проблему, если бы "была их воля".

В результате всех этих накладывающихся друг на друга трудностей, целые районы империи были отрезаны от страны. За Уралом движения практически не было. Вывоз продовольствия из Сибири был просто невозможен. С юга и запада страны, по деликатному выражению комиссии МПС "затруднен". Министерство старалось изо всех сил. Еще в пятнадцатом году была значительно увеличена пропускная способность дорог с Донбасса и Сибири, а особенно Архангельского направления, но из-за убыли паровозов, эти усилия оказались напрасными. Множество специальных комиссий по каждой возникающей проблеме собирали кучу сведений и ничего не решали. Их полномочий хватало только на описание того, как все плохо. Что-то с этим делать никто даже не пытался.