Расстояние от Новгорода до Нового Торга по «моей» дороге составляло что-то около 350 километров. По крайней мере, мои обозы, с одной дневкой для отдыха лошадей на середине пути (суточный отдых лошади в неделю является непременным условием при тяжелых работах), преодолевали весь этот путь за две недели.

В Новом Торге для приезжих купцов специального гостиного двора еще не было (хотя в хорошие времена купцов собиралось сотни, и даже тысячи). Мне повезло. Степан Молчун еще в первую поездку сумел сторговаться и снял «постоялый двор» — целую избу с несколькими горницами на подклетях, конюшней и вместительным двором с «амбарами». Арендная плата, на мой взгляд, была невысока, 0,02 гривны кун с человека за седьмицу (т. е. за неделю) и взималась «за тепло и за стряпню, и за соль, и за капусту, и за скатерть, и за квас, и за утиральники». Впрочем, маленькой эту плату тоже не назовешь. В Пскове (причем в XV веке) на их «гостевом дворе» за такие же услуги брали всего 0,01 гривны кун с постояльца.

Если принять во внимание, что в каждом моем обозе было порядка 45 человек (30–35 возничих, да десяток верховых воинов для охраны), в качестве платы за жилье каждую неделю набегало около 0,7 гривны кун. Не так уж и мало, но по сравнению с получаемой прибылью — копейки. Хорошо то, что это жилье никогда не простаивало и я не платил денег зря. Каждый новый мой обоз приходил в Новый Торг раз в неделю. Иное происходило только в сильную непогоду. За это время «старожилы» успевали и отдохнуть, и полностью затовариться (в основном зерном, но на «довесок» брали также горох и соль), отпариться в бане и, скажем так, культурно отдохнуть с местным населением. Смена происходила быстро, и вереница саней старого обоза выступала в сторону Новгорода, как правило, в тот же день, как туда приходил новый.

Но сейчас думы мои были не о торговле. Этот самый Новый Торг представлял для меня еще один, даже более важный интерес. Дело в том, что по летописям монголы двинулись в сторону Новгорода именно от этого города и, напомню, где-то именно здесь, между этими городами они остановились, постояли и повернули обратно. Повернули, надо понимать, не по своей воле, а, значит, где-то на этой дороге, в этих лесах как раз и должна была произойти та битва, стычка или еще что-то, скорее всего достаточно трагическое, ради чего я здесь и оказался. Но время шло, войско формируется, а где воевать придется до сих пор оставалось неизвестным. Было понятно, что для определения «места встречи, которое изменить нельзя» мне нужно самому выехать по моей обозной дороге, отъехать немногим более 100 километров и где-то не доезжая до (еще не существующего, но координаты которого известны по карте) села Яжелбицы, найти эту точку будущего столкновения, увидеть её своими глазами. Нужно провести там рекогносцировку, так сказать, сориентироваться на местности, причем именно в зимний период, поскольку через год, где-то именно в это время там и должна будет разыграться, может быть последняя для меня (и для многих моих, да и не только моих людей) кровавая драма жизни и смерти.