— А при чем здесь Яжелбицы?

— Мы именно так решили свое село назвать. Раз будут Ижицы, то должны быть и Яжелбицы. У нас уже и сотоварищи есть. Из артельных многим это место понравилось, из воинов твоих, что постарше. Да и это, смотри сколько здесь брошено будет: дома уже готовые, часовенка вон, их же только по бревнам разобрать да перевезти, частокол готовый, ворота, двери, железа здесь сколько, что же добру пропадать. Мы уже с Яном договорились, что вывозить отсюда будем.

— А что же здесь-то не хотите обосноваться?

— Кто же на жутком кладбище жизнь свою новую строить начинает? Сколько здесь душ загублено, и сколько еще загублено будет, сколько мертвых будет закопано! Нет, Игнач, нам лучше вон там, верст 5 отсюда. А сюда потом никто из нас даже за грибами да ягодами никогда не пойдет. Может здесь, у озера, люди когда-нибудь и поселятся, но не сейчас и не на этом холме.

— А завтра умереть не боитесь?

— На все воля Божья. Но не боялись бы — не пришли к тебе сегодня, не просили бы дать твоего благословления, не совершали бы таинство венчания. Но не страх, а чувства наши нам путь указывают. Так, благословишь ли, Михаил Игнатьевич?

— Благословлю, Степан, вставайте на колени.

И я снова провел обряд по Александру Сергеевичу. Когда и эта пара вышла, я спросил у отца Варфоломея, все ли у него сюрпризы на сегодня? Оказалось, что нет. За дверью моего благословения ждало еще полтора десятка пар. Вот ведь бабы. Впрочем, мужики тоже хороши. Я спросил у отца Варфоломея, допустимо ли сегодня, в силу сложившихся обстоятельств, дать благословения всем парам сразу. Тот, недолго думая, согласился. Тогда я прямо во дворике поставил все пары на колени, благословил иконой Спасителя сопровождая процедуру уже известной фразой и пошел к себе, чтобы отобрать подарки для новобрачных. Уже по дороге отец Варфоломей схватил меня за рукав и остановил:

— Молитву надо было трижды прочитать, а ты «размножайтесь».

— Это не ко мне. Я недавно веру христианскую принял. Это к Александру Сергеевичу.

— Это еще кто?

— Выживем завтра — расскажу. Сегодня нет времени.

— Ладно. Есть еще один вопрос. Личный.

— Не пугай меня, отец Варфоломей.

— Да нет, я не о браке. У меня все священнослужители — бывшие воины. Скажу даже не так, бывшие отличные воины. Молитва, это конечно святое, но завтра все они (и я тоже) хотели бы быть на стене и не с крестом, а с мечом или копьем в руках. Прости меня, Господи.

И он трижды перекрестился и дополнил:

— Да только не с бабами на задворках, а в самом что ни на есть жарком месте. Хотим, чтобы если что, то видели верующие в Бога нашего смерть нашу во имя Христа, а не верующие прониклись через нее истинной верой. Хотим показать нашей пастве, что никто не вправе уклониться от борьбы с богомерзкими тварями на нас напавшими.