Я окинул поле боя и сполз с полки:

— Развалинами… Берлина… удовлетворён.

— Какими развалинами?

— А? Потом, Митяй, объясню. Потом. А сейчас пошли отсюда, от пороховых газов не продохнуть.

И опять я увидел не то, что ожидал. Люди не орали, не плясали и не праздновали победу. Кто еще имел силы, торопясь в ожидании нового штурма по инерции лопатами и вениками очищал боевые площадки, перебрасывал мертвых (из нападавших) на ту сторону частокола, помогал перевязывать раненых. Но большинство без сил просто сидели с отрешенными лицами прямо там, где их застал конец битвы. Прямо напротив входа в мою коморку отец Варфоломей на коленях стоял около двух своих людей. Один был уже мертв и его лицо было закрыто, а второй видимо еще жив, и Варфоломей что-то утешительное шептал ему на ухо. Я не стал мешать их прощанию и пошел по стене.

Первым ко мне подбежал Кежай, отвечавший за ее оборону в этой части:

— Тяжко пришлось, Михаил Игнатьевич. Алексей Щука сильно помог, прибежал с большей частью своих людей, ударил по чуть не образовавшемуся прорыву. И Степан Молчун, молодец, последние поскребыши сюда на стену с собой привел. Но, если честно, долго, думаю, все-равно бы не продержались, вовремя ты их …это…

Я ушел от обсуждения этой темы.

— Вижу, все вижу, Кежай. Ты, смотрю, весь в крови, не ранен?

— Это не моя кровь.

— Сильно не расслабляйся. Дай передохнуть людям и займись восстановлением обороны. Эй, Степан Молчун, подойди. За помощь спасибо, но со своими людьми вернись к Марфе и помоги ей, у нее людей мало. Бойцов кормить надо, воды им принести. Без сил воины.

— Сам бы ты передохнул немного. Лица на тебе нет.

— Обойду стену, будет время, передохну.

Алексей Щука встретил меня довольно бодро, но руку от меня за спину спрятал:

— На моем участке стены все нормально.

— А с рукой что?

— Да…, зацепил один … сабелькой.

— Покажи.

— Да забинтованная она уже, раны не видать. Командовать это мне не мешает.

— Не храбрись. Пока тебя действительно заменить некем, но как только затихнет — бегом к Милице, пусть посмотрит. Чуть воспалится — ко мне. У меня есть свои лекарства. Ну, рассказывай, как ты стену бросил, да Кежаю помогал.