А ещё меня ждал сюрприз — письмо от Алёнки, которое и отдал мне взводный, после всех «официальных мероприятий». В нём Алёнка писала, что она с сыном уехала из Ильино, и теперь живёт на Кубани, у своих родителей. Но страху она натерпелась, село неоднократно бомбили, да и в дороге без «приключений» не обошлось. Но теперь всё хорошо, она устроилась работать в сельскую школу, ребёнок под присмотром, фронт далеко. А в конце приписала, что встретила хорошего человека, который ей очень сильно помог, и просила прощения. Вот же дурёха, — и за что мне её прощать? Никто, никому, ничего не обещал. Случайно встретились и случайно разошлись. Да, если бы я был «юношей бледным, со взором горящим», тогда бы это было неприятно, а сейчас я мог только порадоваться за девушку. Ну и положа руку на сердце, — что у нас было? Была взаимная симпатия, влюблённость, потом страсть, секс и… А вот продолжения и не предвиделось. Да я вспоминал красавицу, иногда, даже жалел, что не удалось продолжить знакомство, но на этом и всё. Может быть в мирное время, что-нибудь и срослось, роман бы закрутился, любовь пришла. Но времени как раз таки не было, тем более мирного. А вот с Оленькой уже совсем другое, хватило и времени, и чувств и…

Так что в ответном письме я написал, что у меня всё нормально, живой, здоровый, воюю, даже медаль «За отвагу» получил. Передавал привет от Кузьмича, Егора Сергеевича и остальных земляков. Ну а в конце приписал, чтобы она жила своей жизнью, ни о чём таком не думала, растила сына, а после войны обещал навестить своего якобы «племянника», так как представился братом, её погибшего мужа. Ответ я сочинял уже поздно вечером, при свете коптилки, сидя в блиндаже. А до наступления темноты ещё много чего успел сделать. Проверить оружие, состояние материальной части, вставить люлей Иннокентию, позаниматься с расчётом своего орудия. Ну, что я могу сказать за Магадан? Да ничего за сам город. И ничего хорошего, за боевую слаженность расчёта. Нет, по отдельности-то каждый номер орудийного расчёта свою работу выполнял: наводчик — наводил, заряжающий — заряжал, снарядный — готовил снаряды, подносчики — подносили боеприпасы. А вот общей слаженности расчёта не было. Ни в один норматив, когда перемещали орудие на новые позиции, по времени так и не уложились, была какая-то суета и несогласованность действий, и если на позиции бойцы действовали ещё более-менее нормально, то вот со сменой, были проблемы. Это я ещё не проверял действия артиллеристов на марше, и действия по взаимозаменяемости расчёта.