До начала октября мы «весело и беззаботно» проводили время, занимаясь в основном боевой подготовкой. Я гонял личный состав своего отделения, Иван весь взвод, так что в конце концов, благодаря нашим совместным усилиям, бойцы действовали вполне уверенно, и практически на автомате выполняли все команды. Всё-таки это были не призывники, а кадровые красноармейцы, прослужившие в дивизии больше года. На улице заметно похолодало, и из шинелей мы практически не вылезали. Хорошо хоть, что затяжные осенние дожди ещё не зарядили, а то было бы вообще кисло, особенно в окопах. Повышенная влажность в воздухе присутствовала, и мелкий дождь иногда заряжал с утра или после обеда, но яркое солнце всё-таки успевало просушивать почву на следующий день, так что грязи почти не было.

Мы сидели в земле, а вот в небе вовсю резвилась немецкая авиация, правда в основном разведчики и истребители. И если первые часами висели в воздухе, то вторые ссаживали с неба наши самолёты, и хоть это получалось у них не всегда безнаказанно, но «Сталинских соколов» падало намного больше. Нас пока не бомбили, а вот подразделениям 29-й армии, занимающим оборону в районе Западной Двины впереди нас, доставалось, о чём нам и рассказывали раненые, которых свозили на станцию, где и перегружали в санлетучки. Наш батальон прикрывал как саму станцию, так и посёлок Нелидово, стоящий на путях снабжения 29-й армии. А вот в задачи нашего взвода, совместно с четвёртой ротой, входило прикрытие железнодорожного моста через Межу, как одно из танкодоступных направлений. Правда раньше эту задачу выполняла целая артиллерийская батарея, но когда противотанковый дивизион забрали из состава дивизии, её пришлось выполнять уже нам.

То, что противник перешёл в наступление, мы уже поняли, когда второго октября рано утром, с запада стал доноситься гул артподготовки, а ближе к обеду потоком пошли раненые, и как вишенка на торте, начались налёты немецких бомбардировщиков на Нелидово. Батарея 37-мм зениток, которую прислали прикрывать «железку» накануне, попыталась помешать бомбовозам прицельно отбомбиться, но за первым налётом последовал второй, за вторым третий, так что к вечеру станционные постройки были разрушены капитально, и воронки от бомб испятнали как сами железнодорожные пути, так и всю прилегающую к ним территорию. Досталось так же и посёлку. Естественно железнодорожное сообщение было прервано, поэтому раненых приходилось везти ещё дальше, до разъезда Паникля, где-то в десяти километрах от нас. Нашему батальону повезло, мост и прилегающие к нему окрестности, немецкие «лаптёжники» не бомбили, а все тыловые подразделения комбат из посёлка тоже убрал, разместив их в перелесках неподалёку. Недовольные конечно были. — «Как это так, столько тёплых домов рядом, а они должны ютиться в блиндажах и землянках». Но после первого налёта ворчание прекратилось, а после второго, некоторых самых хитросделанных и нарушивших приказ, не осталось чисто физически. Так что потери всё-таки были, правда небольшие.