После того, как молчание затянулось до неприличия, принц-регент снова вздохнул и произнес:

— Джентльмены, нам следует помнить, что согласно их «Манифесту Очевидной Судьбы», опубликованному еще тридцать с лишним лет назад Джоном О’Салливаном в статье «Аннексия», предназначение Америки заключается в том, чтобы получить в свое владение весь континент, а доктрина Монро предусматривает противостояние попыткам любой европейской державы восстановить контроль над своими колониями, правительства которых объявили независимость. Американских колоний, прошу вашего прощения…

— Но что все это значит для нас? — спросил архиепископ Кентерберийский.

— Если вы имеете в виду эту их «Доктрину очевидной судьбы», — прорычал первый лорд Адмиралтейства, — то…

— Не «Доктрину», а «Манифест», — поправил первого лорда Уильям Гладстон. — «Доктрина» была у Монро, точнее, у его секретаря. А у вот у «очевидной судьбы» все же был «Манифест»…

— Ладно, черт меня возьми со всеми потрохами, — согласился с премьером первый лорд, — пусть будет «Доктрина Монро». Ну, перепутал, с кем не бывает. Они там себе понапридумывали всякой ерунды, а мы должны все это запоминать. Так вот, на самом деле «Доктрина Монро» гласит, что если в Оттаве какой-нибудь политический флибустьер соберет с полтысячи вооруженных сторонников и захватит власть, то Североамериканские Штаты тут же должны признать его правительство и оказать этому новорожденному «государству» военную и политическую помощь. А нам вмешиваться в это будет запрещено, поскольку, согласно этой доктрине, Америка — это зона, закрытая для вмешательства европейских держав. И если мы вмешаемся, то эти наши бывшие колонии объявят нам войну. И именно об этом и идет речь в их ультиматуме. План у них простой. Сначала аннексия Британской Колумбии, которая покажет, что мы слабы и не можем дать отпор, потом их наемники устроят переворот в Оттаве, и затем, как это было уже много раз, марионеточное правительство объявит о присоединении канадских провинций к Североамериканским Соединенным Штатам.

— Могу добавить, — сказал Гладстон, — что, переварив такой жирный кусок, как Канада, янки снова начнут оглядываться в поисках плохо лежащих территорий неподалеку от их границ. Но нас это волновать уже не должно, потому что если вместо Британской империи в мире возникнет Североамериканская, то рано или поздно корабли янки пересекут океан для того, чтобы превратить то, что осталось от Британии, в свою колонию, точно так же, как сто лет назад они сами были нашими колониями.

— Вот именно, Уильям, — согласился принц-регент, — аппетит к янки придет во время еды, а Канада обратится в арену величайшей трагедии, какую только знало человечество. Я имею в виду американских аборигенов и потомков смешанных браков наших и французских колонистов с их женщинами, которых кровожадные янки обязательно примутся истреблять до последнего человека, или высылать в неплодородные земли, как это они сделали со своими индейцами, после того, как забрали их земли. Кровь по канадской земле польется рекой, и даже если мы умоем руки, то все равно она останется на нашей совести.