–  Генерал, мы не будем дискутировать положения Бусидо. Я хотел обсудить с Вами произошедшее с точки зрения здравого смысла и возможных последствий для Японии, а не только для Вашей чести, или для чести ваших самурайских кланов. К сожалению, в этом Мире есть вещи гораздо более важные. Так уж несправедливо он устроен. И с точки зрения некоторых персонажей нынешней мировой политики, ваша щепетильность в отношении к своей чести не столько достоинство самурайского сословия, сколько его уникальная ахиллесова пята. Позволяющая навязать японской военной элите выгодный для них образ действий. Возможно, гибельный для вас…

Конечно, если Вам неприятна такая постановка вопроса, давайте поговорим на эти темы позже. Когда Вы достаточно окрепните.

–  Ваше величество. Простите мою нескромность, но каким образом так случилось, что я до сих пор жив?

–  Полковник Сиракава, придя в сознание на руках моих офицеров, попросил найти Ваше тело под руинами строения и предать земле с подобающими генералу почестями. Когда Вас откопали мои казаки и морские пехотинцы, стало ясно, что Вы выстрелили из пистолета себе в лицо. Но, по-видимому, в результате контузии, рука подвела Вас. Пуля пробила лицевую кость и застряла в черепе, сзади, у шеи. Не затронув критически мозга и позвоночника. Извлечь ее хирургам удалось лишь с огромным трудом. Вас оперировали почти четыре часа.

–  Ёсинори-сан выжил?

–  Нет. Раны оказались смертельными. Сожалею, все остальные Ваши спутники тоже погибли в этом бою.

–  Счастливцы… – морщась от накатывающих волн боли, прошептал японец.

–  Ну, это как сказать. Время нашего первого свидания подходит к концу, генерал. Пора передавать Вас в руки ваших спасителей в белых халатах. Время им вколоть Вам морфий. Я надеюсь, когда Вы окрепните, Ясумаса-сан, у нас еще будет время поговорить по душам.

–  Ваше величество… Позвольте попросить Вас об одной милости.

–  Слушаю Вас, генерал.

–  Я обязан искупить свою вину. Пожалуйста, прикажите принести мне револьвер с одним патроном.

–  Я обещаю Вам вернуться к этому вопросу после Вашего полного излечения.

–  Но, Государь…

–  Давайте без «но», генерал. Вы – мой пленник. А не гость. Вы находитесь в полной моей власти. И будьте добры, Ясумаса-сан, впредь не забывайте об этом. Как я понимаю, самурайские и европейские рыцарские нормы поведения, как и традиции, в таком случае практически совпадают, не так ли? Любые варианты бегства или сэппуку я Вам запрещаю. Извольте лечиться и ждать моего решения Вашей дальнейшей судьбы.

Разумеется, при этом я не возражаю, если Вы отправите подробный рапорт обо всем случившемся Императору Муцухито. Я с уважением учту его августейшие пожелания в отношении Вашей персоны, если таковые воспоследуют…