– И докажу!

– Отлично.

Калид тяжко поднялся на ноги, прихрамывая, подошёл к Сайеду Абдул-Азизу и без всякого предупреждения пнул его ногой, отчего тот распластался по полу.

– А ты! – взревел он. – Какое ОПРАВДАНИЕ у тебя? Почему ты всегда так ужасен? Постоянство – не оправдание, ХАРАКТЕР – не ОПРАВДАНИЕ!

Сайед с пола буравил его взглядом, посасывая ссадину на костяшке.

– Оставь меня в покое, – бросил он, продолжая метать глазами молнии.

Калид отвёл ногу, чтобы ударить его снова, но передумал.

– Ты своё ещё получишь, – пообещал он. – Однажды ты непременно получишь своё.

– Забудь о нём, – посоветовал Иванг. – Проблема на самом деле не в нём, и он всегда будет частью нас. Забудь о нём, забудь о богах. Сосредоточимся на том, чтобы всё сделать самостоятельно. Мы можем создать свой собственный мир.

Книга пятая. Уток и основа

Книга пятая. Уток и основа

Одна ночь может изменить мир.

Привратники послали гонцов с нитками вампума, оповещая о собрании совета на Плавучем мосту. Они хотели провозгласить вождём чужеземца, которого прозвали Иззапад. Пятьдесят сахемов согласились на встречу, не находя в предложении ничего необычного. Вождей всегда было намного больше, чем сахемов, и титул умирал вместе с человеком, и каждый народ мог выбирать своих собственных вождей, в зависимости от обстановки на тропе войны и в деревнях. Единственная необычная деталь, связанная с этим кандидатом, заключалась в его иностранном происхождении, но он жил с Привратниками уже довольно долго, и по всем девяти народам и восьми племенам распространился слух, что человек он интересный.

Его спас военный отряд Привратников, зашедший глубоко на запад, чтобы нанести очередной удар по племени сиу, западному народу, граничащему с ходеносауни. Воины вышли на сиу, когда те пытали свою жертву, подвесив её на крюки за грудину, а внизу разведя костёр. Воинов, готовящихся к налёту, удивила речь этого человека, который говорил на внятном диалекте Привратников, как будто он видел их в засаде.

Нормальным поведением во время пыток считался страстный смех в лицо врагу, демонстрирующий, что никакая боль, нанесённая рукой человека, не сломит твоей силы духа. Иностранец вёл себя совсем не так. Он невозмутимо обратился к своим похитителям, говоря на языке не сиу, но Привратников:

– Вы совершенно ничего не понимаете в пытках. Дух ломает не страсть, ибо всякая страсть есть поощрение. Своей ненавистью ко мне вы мне же помогаете. Что действительно больно, так это когда тебя смалывают в муку, как жёлуди в ступе. Там, откуда я родом, знают тысячи приспособлений, чтобы уничтожить плоть, но по-настоящему ранит их равнодушие. Вы же сейчас напоминаете мне, что я человек и полон страсти, и стал целью вашей страсти. Я счастлив быть здесь. И скоро меня спасут воины, которым вы и в подмётки не годитесь.