И вдруг лет через пять, из помойной ямы выползает «респектабельный» жидовский банкир Перетц, который даже не думал бросать спаивать и загонять в кабалу простого мужика. Наоборот, при поддержке купленной власти он выйдет на иной уровень паразитирования. Я понимаю, что такое поведение обусловлено идиотскими законами Империи, завтра же напишу Павлу об откупах и их вреде экономике. Но, похоже, дело не только в законах. Власти пока просто не воспринимают всерьёз угрозу консолидации капитала в руках, обособленных сектантских групп. Тонкий ручеёк жидовской и старообрядческой коррупции уже начал своё победное шествие по бесконечным просторам моей Родины. Через сто лет потомки ростовщиков и откупщиков, превратятся в уважаемых банкиров и промышленников. Именно они станут основными спонсорами и организаторами революции, которая похоронит русскую цивилизацию.

В общении Перетц был также противен и омерзителен как шахматист из моего времени. Непонятные словесные кружева, которые с учётом его акцента смотрелись комично. Попытки объяснить мне очевидные вещи экономического характера. Если перевести на нормальный язык, то ростовщик рассказывал, как он на благо диаспоре будет грабить мою страну. Я так и не понял, чего он хотел. Скорее всего, искал во мне союзника и дополнительную поддержку, неизвестно же, как далее сложится моя жизнь. Может, просто принюхивался или не смог правильно выразить свои мысли. Меня всё сильнее и сильнее корчило от брезгливости и омерзения. Откровенно возмутило, что этот деятель кроме монополии на крымскую соль, хотел получить какие-то преференции по канцелярке и лампам. Ещё и намекнул на право самостоятельно производить мою продукцию. Этот ушлёпок, скорее всего, не понимает, с кем имеет дело. Он, наверное, перепутал меня с каким-нибудь польским магнатом, готовым продать всё и вся за пару злотых, лишь бы самому ничего не делать.

Я внимательно выслушал гостя и направил его к Астафьеву. Преференций Перетц не получит, даже пробные образцы ему не продадут. А Семёну дам поручение расширять сбыт. Сначала насытим столицу с Москвой, далее Нижний Новгород с другими волжскими городами, а потом уже доберёмся до Малороссии. Гнать наглеца я не стал, наоборот, расстался с ним максимально вежливо и приветливо.

После ухода ростовщика я некоторое время сидел и обдумывал прошедший разговор. Постарался абстрагироваться от негативных эмоций и рассмотреть всё с точки зрения практичности. Но никакой пользы от союза с подобными персонажами не находил. Основная задача данной группировки легализовать свои накопления и выйти на более высокий уровень. Сделать они это могут исключительно за счёт ограбления бедных слоёв населения. Даже получив право открыть банк, реальных вложений в экономику они делать не будут, а постараются подгрести под себя любые ресурсы, до которых смогут дотянуться. И община будет решающим фактором в борьбе с конкурентами. Бороться с целой группой, объединённой по религиозному признаку, скоро станет тяжело даже старообрядцам. Раскольники, вернее, их верхушка, тоже мина замедленного действия. Почему этого не понимают в Сенате и Синоде, для меня загадка. Простой анализ покажет, что большую часть волжской торговли контролируют старообрядцы. Вельможи думают, что раскольников устраивает быть людьми второго сорта в собственной стране? Ладно, этими товарищами займусь в ближайшее время. Надо будет посоветоваться с грамотными людьми, в том числе и с самими представителями православной церкви старого обряда. Вернёмся к нынешней ситуации. А она меня совсем не радовала.