Такой же скрип раздался утром, но теперь под миской с кашей обнаружилась малява из четырех букв — НШЧС. Федотов облегченно вздохнул: аббревиатура расшифровывалась — начальник штаба по чрезвычайным ситуациям.

Когда Зверев решил создать эту службу, Федотов был не то чтобы совсем против, но факт, что кто-то может вмешиваться в систему охраны тревожил. Зато сейчас осознал — штаб в курсе возникшей проблемы и действует.

Просвещенному обывателю из будущего века известно, что подозреваемого по политическим мотивам принято мариновать в полной изоляции. Прием оправданный — даже самый выдержанный человек через пару недель начинает нервничать. Есть и другой способ — немедленно провести допрос с воплями: «Нам все известно — подписывай!»

Утренний вызов в допросную говорил о выборе второго варианта. Федотов же сделал вывод — со временем у «сатрапов» дела обстоят не блестяще, вот и торопятся.

Прямоугольной формы комната, зашторенный канцелярский шкаф, несколько венских стульев у стен.

На покрытом зеленым сукном канцелярском столе письменный прибор и тонкая папка с делом на арестанта, на краю телефонный аппарат с трубкой из слоновой кости. Перед столом два потертых кресла.

Из-за стола поднялся сорокалетний мужчина в гражданском темно-серого сукна сюртуке. Ростом немного выше среднего, аккуратные усики. Впечатление портили большой с залысиной череп и упрямый исподлобья взгляд прозрачных глаз.

— Полковник Чернышев Иван Иванович, — указав Федотову на кресло, следователь не спеша зашагал по кабинету.

Сделав пару кругов по своему «стадиону», сел в кресло напротив.

— Полагаю, для начала можно пообщаться без протокола, — Чернышев испытующе посмотрел на Федотова.

— Хотите составить психологический портрет? — Борис с трудом подавил желание высказать: «Не смешите мои тапочки, откровенные беседы со следователями ведут только законченные идиоты».

— Не без того, — не стал скрывать интереса следователь, — о вашем товариществе много пишут, хотелось бы из первых уст услышать, в чем успех вашего дела?

«Угу, плавали, знаем, сейчас клиент расслабится, и тут-то ты ему врежешь словом! Только хрен тебе на всю морду, но подыграем», — мысль выходца из другого времени была оригинальна, как падающий на голову кирпич.

— И какое училище мы окончили? — в голосе Федотова отчетливо зазвучали нотки врача у постели безнадежно больного.

— Зачем вам это знать? — ожидаемо взъерошился следователь.

— Иван Иванович, мне же надо знать, на каком языке говорить об успехах российской науки, — вставил шпильку Федотов.

— Михайловское артиллерийское, если это так важно.