Последний бросок самца совпал с резким грохотом выстрела, походившим на удар бича от которого зверь зарылся в снег, и только задние копыта бешено молотили воздух.

— Извини, раньше стрелять не мог, — Федотов мотнул головой в сторону стоящего на линии огня старого егеря.

* * *

Разговор продолжился в усадьбе Филимона, прячущейся в глухомани владимирских лесов. Хозяйский дом-пятистенок с хлевами и амбарами.

Для гостей протоплена чистая изба, принявшая распаренных после бани охотников. Керосиновая лампа освещает нехитрую снедь, венцом которой настоящие сибирские пельмени из добытого на охоте кабанчика. Иного Второв не признавал. Там же Смирновская водка и хрустящие грузди с вареной картошкой.

Еще готовясь к переговорам по конвертеру, Федотов собрал о российском магнате всю доступную информацию, и не зря. Второв не страдал излишним меценатством, полагая это занятие пустым и даже вредным, в чем Федотов был с ним солидарен. Склонность к авантюрам, т. е. к кидалову, будущий магнат продемонстрировал еще в пятнадцать лет. Пользуясь подложными документами, он умудрился втюхать купцу Варфоломееву право на несуществующую дорогу Томск-Новосибирск. Дело вскрылось и, спасая отпрыска, отец «героя» отписал Варфаламееву одно из своих предприятий. Ага, компенсировал убытки, а заодно избавился от самого убыточного предприятия с долгами в пятьдесят тысяч целковых. Разобравшись, купец было рыпнулся, но документы, изобличающие Второва-младшего уже перешли к папане юного прохиндоса.

Такие они, «благородные» российские купцы. Впрочем, а разве может быть иначе? Оказывается, может, особенно, когда легендируются «свои». К примеру, в Британии самыми честными могут быть исключительно британские дельцы. В Германии немецкие, а во Франции все как один лягушатники. Зато забугорные только отчаянное ворье, за которым нужен глаз да глаз.

Благоглупостей о безумной честности купеческого сословия, переселенцы наслушались еще дома. Димон эту муть в голову не брал, Федотов ярился, пока не привык, Мишенин пускал слюни, и умилялся пока его не ограничили в праве распоряжаться деньгами. Что характерно, не только на службе, но и дома. Настасья Ниловна быстренько смекнула, какие тараканы бегают в голове ее благоверного и… не зря об эффективности «лесопилки» на пару с ночной кукушкой слагаются легенды.

Между тем, «безумная купеческая честность», о которой так славно пели в конце XX века, имела место быть, правда, с некоторой оговоркой — не честность, а купеческая честь. А вот это сосем другое дело, ибо честь купца выражалась в единственном условии — умении держать слово, данное другому купцу прилюдно, т. е. при других купцах. Ну, дык, тут-то все в порядке — в этом времени свидетельские показания в суде имели очень даже солидный вес, и поди откажись. Себе дороже будет.