На обед Ричардсон спустился в русский ресторан «Ковер-самолет», который был самым большим и популярным на лайнере. Пассажирам второго класса приходилось записываться в очередь, чтобы посетить его, но для пассажиров первого класса в обед никакой записи не требовалось. Так что капитан прошел в зал, небрежно шевельнув подбородком в ответ на подобострастный поклон метрдотеля. Интерьер ресторана был отделан в стиле модерн, стены украшала коллекция картин — на некоторых из них причудливо одетые люди летали на разных предметах обихода, тех же коврах, метлах, больших деревянных ведрах и так далее; на других художники запечатлели реальные samolets. Русские выпускали уже три модели, и все три пользовались огромным спросом в мире, потому их силуэты были прекрасно знакомы капитану, хотя этим новым увлечением — авиацией — он интересовался не слишком. Ну баловство же, недостойное солидных людей.

Обед, включавший в себя черную и красную икру в сделанных из сливочного масла вазочках на колотом льду, осетрину горячего копчения, уху из стерляди и рыбный расстегай вкупе с лафитничком ледяной «Великокняжеской», несомненно лучшей русской водки, привел капитана в превосходное расположение духа. И наполнил энергией. Так что вместо того чтобы посетить какое-нибудь из уже начавшихся шоу, он вновь поднялся на верхнюю палубу, решив прогуляться. В конце концов, завтра рано утром «Тибр» возвращается в Нью-Йорк — стоит напоследок воспользоваться возможностью подышать морским воздухом. Врачи утверждают, что это весьма полезно для жизненных сил организма.

В этот час верхняя палуба была практически пуста. Погода слегка испортилась, набежали тучи, усилился ветер, к тому же в многочисленных концертных залах лайнера уже начались дневные программы, поэтому здесь было занято всего несколько шезлонгов, две парочки стояли у подветренного борта, держась за руки, а в дальнем конце прогулочной палубы, в самом носу, виднелась одинокая женская фигурка. И весьма неплохая. Такая, что капитан почувствовал волнение. Конечно, с этими корсетами легко ошибиться — некоторые дамы утягивают себя так, что даже сесть не могут, но что-то ему подсказывало, что у этой мисс и под корсетом все в порядке. А у Ричардсона уже три недели не было девки…

Прогулявшись по палубе два раза, он не выдержал и, подойдя к женщине, решительно спросил, выпятив грудь:

— Мисс, могу я предложить вам кофе?

Несколько мгновений ничего не происходило, затем незнакомка повернула голову, и капитан почувствовал, как его сердце дало сбой. «Да она красавица!..»