Лесть попала в цель. Ярош даже чуток приосанился. И покосился на своих: слышали, как «большой человек» обо мне отозвался?
– И за гостеприимство благодарю, – степенно произнес Духарев. – Это ведь твой дом, верно?
– Мой, – кивнул Ярош.
– Ну так давай, староста, сядем да поговорим, как мужи. Ты меня медом угостишь, я тебя – пивом.
И вновь удивился Духарев, потому что, прежде чем согласиться войти в свою собственную избу, Ярош вопросительно поглядел на Илью и дождался его одобрительного кивка.
Посидели, выпили, покушали. Вернее, покушал Ярош, остальные уже насытились.
Теперь, после того как новоиспеченный князь моровский и его новообразованный данник и староста посидели за одним столом, отношения меж ними наладились. И можно было поговорить о деле.
– Просьба к тебе, Ярош, – сказал Сергей Иванович. – Люди мне нужны. Такие, что работы не боятся и с топором умелы. Город я буду здесь ставить. И хочу, чтоб серебро, которым я мастерам платить буду, не чужим ушло, а вам, людям моим, досталось. Найдутся у тебя такие?
– Найти можно, – солидно ответил моровский староста. – А много ль заплатишь?
– Да уж не обижу, – обещал Духарев. – На сапоги с бисером тебе точно хватит… Когда нога заживет.
Смерд покосился на поврежденную ногу, потом – на ухмыляющегося Илью…
Что же такое меж ними произошло?
История, рассказанная приемным сыном, впечатлила Духарева. Правда, он так и не понял, что именно случилось с Ильей в той дубовой роще, но поскольку все закончилось хорошо, то и ладно. Очень ладно. Теперь, выходит, Духарев владеет здешней землёй не только по официальному праву, но и по местному обычаю. Что это, если не знак Судьбы?
– Умру, – сказал он Илье, – Моров с окрестностями твоим станет. Вотчиной.
– Ага, – сказал Илья. – А можно я тогда здесь до Зажинок[61]останусь?
– Живи, – разрешил Духарев.
Самое время парню пожить самостоятельно. Основной воинский курс он уже прошел. С лучшими учителями. Теперь самое время попробовать вкус свободы.
– Кого с тобой оставить? – спросил Духарев, заранее зная ответ. Фроди, естественно.