Еще в наш состав входили немцы, для усиления и огневой поддержки - батальон тяжелых бронеавтомобилей "пума", мотопехотный батальон и дивизион легких гаубиц. Причем было много уроженцев германской Юго-Западной Африки и Танганьики - хотя в основном эти "африканцы" входили в состав 337-й рейхсгренадерской дивизии и отдельного 643-го мотобатальона СС. Но отношения у нас с ними были ровными, но не близкими. Я поймал себя на том, что мне, немцу, мои калмыки кажутся более "своими", чем этнические германцы. Может быть, я слишком много прожил вдали от цивилизации, в туземном окружении?

В Аравии было легко. Мы резвились там, вместе с ребятами из "Бранденбург-Пустыни" (прим. - моторизованный егерский разведывательно-диверсионный полк, аналог британских ЛРДГ - В.С.). Мы оставляли от кочевий лишь пепел и трупы. Арабы совсем никакие солдаты - я говорю про диких бедуинов, а не про тех, кто прошел нашу муштру - они могут налететь внезапно, и даже неплохо владеют оружием, но совсем не знают, что такое стойкость и дисциплина! Приходилось лишь понервничать в операции "Желтый дождь" - тогда мы поначалу лишь окружали арабов и следили, чтобы никто не убежал. Затем прилетали самолеты, и было страшно думать, что нас могут спутать с истребляемыми дикарями. После надо было, надев противогазы и резиновые костюмы - представьте, как это в сорокаградусную жару! - войти в зону поражения, убедиться, что не осталось живых, и сфотографировать там все, и взять пробы - дважды с нами были какие-то умники из Берлина, остальные разы нам приходилось заниматься этим самим. Мы доходили на юге почти до Йемена, до гор - теперь парни из "Бранденбурга" воюют там одни, а нас перебросили на север, в Ирак.

Мы охраняли нефтепромыслы. После потери Румынии, именно отсюда рейх брал нефть - кровь для войны. Мы патрулировали трубопроводы, по которым перекачивалась нефть, и охраняли конвои, по нескольку десятков тяжелых грузовиков с бочками в кузове - но партизаны нападали все равно, хотя после каждого случая мы расстреливали заложников из местных, кого удавалось поймать. Бандиты были отлично вооружены, имея не только стрелковое оружие, но и минометы, передвигались не только верхом, но и на автомобилях, были случаи, когда они применяли в набеге броневики и легкие танки, что совсем невероятно. Мы пытались применять против них ту же тактику, что под Сталинградом - глубокие рейды, маневренная война. Но вблизи границы на помощь курдским бандитам появлялась русская авиация. Когда на нашу сотню всадников и пару автомобилей посреди пустыни вдруг налетают Ил-2 - это страшно! Мы огрызались, нередко наносили врагу ощутимые потери, но и дивизия "Саладин" таяла, как снег под весенним солнцем. Эти курды кроме оружия имели еще и неплохую подготовку, они достаточно умело закладывали мины на дорогах и под трубопроводы, возле нефтяных вышек приходилось держать сильную охрану. Пленные сказали, что их обучали русские инструктора из числа партизан - и еще кроме курдов тут есть русский осназ. Несколько раз наши патрули бесследно пропадали в пустыне. Было нападение на конвой, когда ценные немецкие специалисты, инженеры и техники, были частью похищены, частью перебиты. А на нефтепромыслах случались взрывы и пожары, и виновных было не найти.