Я это сделал! Радовался тихо, запирая ликующую улыбку внутри.

— Деян-тис Розен обязуется принести артефакт Кринтара в Храм Высшего демиурга, после чего его дело будет пересмотрено. Также наказание включает Вечную привязку в воспитательных целях. С этого момента Деян-тис Розен и Рюинэль-зор Крин связаны без права надолго отдаляться друг от друга. Обжалованию не подлежит.

Эльфийка впервые кинула взгляд на демиургов. А я стоял пришибленный. Какая еще Вечная привязка?

— Что это значит? — ее тонкий голос разрезал тишину, как звон хрусталя. У меня пропала немота.

— В каком смысле воспитательные цели?

На миг уголок рта демиурга снова дрогнул.

— Пока вы вдвоем будете искать артефакт, вам, Деян-тис Розен придется исцелить душевную травму Рюинэль-зор Крин. Ваш успех в этом повлияет на последующий пересмотр дела.

— Мне? — опешил я. — Исцелить ее?

— Да. Это послужит для вас хорошим уроком и интересным опытом.

Потерять память или вечность терпеть рядом эльфийку? Исцелить ее безумие? Сразу убейте меня. Проще всех ратрхов каменной булавой в море загнать, чем образумить ее.

— Нет, Ваше могущество! — слезно молила Рюи. — Не связывайте нас! Лучше уничтожьте мои чувства и раскидайте нас по разные стороны Вселенной!

— Обжалованию не подлежит! — повторил Высший демиург. — На сегодня все. Заседание суда подошло к концу.

Эльфийка долго причитала, пока ее не оборвала вспышка света. Через несколько мгновений я очнулся в небольшой комнате. Из окна лился рассеянный туманный свет, укрывал широкий стол, где лежали свитки, магические чернила, хрустальные стержни, подставка, футляр. На стене висел лук со стрелами, одна из которых, стало быть, сбила меня в облике птицы с плеча иномирянки. На другой стороне — четыре круга с мрачной бездной внутри.

— Это мое пристанище, как эфоросы… — пробормотала Рюи, усаживаясь на пол, укрытый мягким бежевым ковром. — Я тут отчеты писала… За мирами наблюдала… — с грустью она проскользила взглядом по четырем впадинам.

Я опустился напротив нее тоже на ковер. Ни дивана, ни постели, ни кресел в комнатке. Но какая разница, если больше материального тела нет? Только иллюзия.

Связаны навечно. Наша история — развлечение в скучных буднях сильнейших мира сего? Наказание — насмешка, но от этого оно не становится менее серьезным.

— Ты почему Вечное желание не использовала на суде? — усмехнулся я. — По поводу него тоже лгала?

— Нет! — упрямо задрала подбородок Рюи. — Я его использовала до суда.

— На что?

— Неважно, — отмахнулась она и, поднявшись, подошла к столу. Я тихо подобрался следом и прошептал ей на ухо: