– Мессиры, мессиры, – торопливо вмешался итальянец, здраво опасаясь, что разгорающаяся ссора вот-вот обернется вульгарной дракой или, не приведи Господь, поединком. – Давайте же будем благоразумны!.. Мы столько дорог прошли вместе! Столько трудностей преодолели! Негоже в конце пути становиться врагами друг другу!

– Пусть ответит, куда и кому он намерен отвезти архив, – ледяным тоном отчеканил мессир Гисборн. Мак-Лауд, нимало не раздумывая, показал рыцарю неприличный жест:

– Вот и все, что я тебе скажу, паладин ты наш без страха и упрека. А я ведь думал расстаться по-хорошему… Пропади ты пропадом, – шотландец сплюнул на земляной пол, поднялся и зашагал к выходу, расталкивая всех, кто не успел вовремя убраться с его пути.

– Отпраздновали, – Бланка сложила пальцы домиком и грустно посмотрела на приунывших мужчин.

– Извини, – буркнул Гай. – Пожалуй, мне тоже лучше уйти, пока ваша свадьба окончательно не превратилась в поминки. Или я не начал подозревать всех и каждого в том, что он не тот, за кого себя выдает. Чьему слову теперь можно верить, хотел бы я знать?

– Верьте себе, – негромко посоветовал мессир Бернардоне. – У меня, конечно, невеликий жизненный опыт, но я уже убедился – иногда стоит поверить себе. Тихому голосу в своей душе.

Сэр Гай удостоил полученный совет задумчивого хмыканья. Молодые люди смотрели ему вслед, пока англичанин не скрылся в шумной уличной толпе.

– Кажется, я догадываюсь, что он задумал, – девушка в задумчивости склонила головку набок и потеребила краешек жесткой алой вуали, покрывавшей ее волосы.

– И мы не станем ему мешать, – в тон подруге отозвался Франческо. – Он прав. Мессир Дугал слишком увлекся своими тайнами и секретами, перестав обращать внимание на друзей. Говорю тебе, когда-нибудь он горько пожалеет своем неразумии. Стало быть, мы не будем никуда торопиться…

– К тому же это наш первый пристойный обед с того дня, как мы покинули Ренн, – хихикнула девица. – И я с места не двинусь, пока не всего не попробую!

* * *

Всаднику на хорошей лошади, да еще точно знающему дорогу, и в самом деле не составило особого труда выбраться из камышового моря Камарга. Уже к середине дня мессир Джейль благополучно достиг большой переправы, возле которой Виа Валерия и Арлесия сливались воедино. Заплатив требуемую мзду, шевалье вместе с прочими путниками переправился на левый берег великой реки, где наезженные тракты разбегались во все стороны – к близкому Арлю, Эксу Провансальскому, Тулону и столице окрестных земель, владению провансальских графов, городу Марселю. Дорога теперь карабкалась вверх, через сухое плато в полосах убранных к зиме виноградников и неизменных оливковых рощах, мелькали придорожные деревеньки, и на закате 19 октября Ральф въехал в распахнутые Морские ворота города. Многолюдный Марсель впустил на свои улицы еще одного человека, даже не заметив этого – город нынче и так был переполнен приезжими, в основном замешкавшимися воителями с севера Франции и Германии, стремившимися догнать крестоносное воинство.