Рассвет застает нас в полумиле от низкого берега. Промозглый ветер подгоняет обломок палубы все ближе и ближе к вожделенной суше, через пару часов, еле переставляя подгибающиеся ноги, мы выползаем на берег. Унылое зрелище эта Англия, доложу я вам. Неласковое солнце хмуро пялится на тебя с затянутого тучами неба, а песчаные дюны насквозь продувает ледяной ветер. Вон там, за проливом раскинулась милая Франция. Кажется, что, прищурившись, я могу разглядеть темную полоску ее берега. Шевалье де Кардига с довольным смешком хлопает меня по плечу, и я невольно охаю, ведь рука рыцаря словно отлита из чугуна.

– Идемте, сьер Армуаз! – гудит он. – Мы должны найти коней и оружие.

Я покорно встаю, мечтая лишь о сухой одежде, жарком огне да огромном куске жаркого, подавать можно в любом порядке. Еще не помешал бы добрый глоток из фляжки с коньяком, но та пропала бесследно, утонула, должно быть. Зубы отбивают невольную дрожь, оттого голос мой срывается:

– Что мы будем делать?

Шевалье останавливается и говорит, чуть повернув голову:

– Король поручил нам спасти своего дядю, герцога Карла Орлеанского. Вот мы и будем его спасать.

Я глотаю следующий вопрос, тихо вздыхаю. Ну разумеется, чего еще я ожидал. Рыцарская честь просто не позволит шевалье отступить, пусть даже де Кардига останется единственным выжившим из всего отряда. Враг обязательно должен быть повержен, а задание короля – выполнено. Долг и честь – не пустые звуки, не те затертые слова, к которым я привык в двадцать первом веке. Здесь эти понятия воспринимают всерьез.

Мы бредем по песку, огибая кучи плавника. Сейчас нам надо отыскать какую-нибудь рыбачью хижину, просушить одежду, поесть горячего и узнать, где же мы находимся. Задумавшись, я чуть не врезаюсь в спину рыцаря, который внезапно замер на месте и водит по сторонам длинным породистым носом, будто принюхиваясь.

– Чувствуешь?..

– Запах дыма, – тихо отзываюсь я. – Похоже, рядом люди.

– Туда! – кивает шевалье, и я послушно иду направо.

Огромный костер, искусно укрытый от ледяного ветра за голой скалой, собрал вокруг себя трех человек.

При нашем появлении они степенно поднимаются, приветствуя командира. Лотарингский Малыш подкручивает усы, на его губах появляется приветливая улыбка. Сьер де Бушаж, довольно осклабившись, ловит в воздухе монету, которую швыряет ему враз помрачневший крепыш в черном. Это сьер Жюль де Фюи, еще один член нашего отряда, коренной парижанин. Жюль единственный из всей честной компании соответствует образу француза, сложившемуся у меня с раннего детства. Он невысокий, коренастый и добродушный, с вечно всклокоченными волосами и настолько пышными усами, что даже непонятно, как он вообще может есть. Жюль исключительно разбирается в винах и сыре, не дурак пройтись по бабам, отменно владеет мечом и секирой.