Но предчувствия к делу не подошьешь, и не станешь же объясняться с Первым Лордом Адмиралтейства: «Знаете, сэр, у меня были предчувствия, и поэтому я отменил операцию…» Потом, жаркой и душной ночью, адмиралу не спалось, в голову снова и снова лезли мысли о кружащих вокруг его эскадры грозных подводных морских демонах. И потом, когда над морем едва занялся рассвет, он быстренько оделся с помощью вестового матроса и почти с облегчением выскочил на мостик.

А там все было спокойно, и только в неверном сером свете наступающего утра в темной западной части горизонта виднелась темная полоска дыма над стремительно приближающимся небольшим кораблем. В предутреннем полумраке, на фоне темной западной части горизонта, невозможно было разобрать ни силуэта встречного корабля, тем более того, что он шел прямо навстречу эскадре, ни цветов его флага. В то же время было понятно, что с мостика встречного корабля британская эскадра на фоне светлеющей восточной части горизонта видна совершенно отчетливо.

Вот в носовой части корабля-незнакомца яркой точкой заморгал ратьеровский фонарь.

– Гобсон, – спросил адмирал у стоявшего рядом старшины сигнальщиков, – скажите, что передает этот несчастный, посмевший встать на пути непобедимого королевского флота.

Старшина сигнальщиков с минуту вглядывался в приближающийся корабль, а потом выдал:

– Сэр, этот корабль непрерывно передает одно и то же сообщение: «Ваш курс ведет к опасности, возвращайтесь на свою базу». И я, кажется, узнаю этот силуэт – это тот самый русский миноносец, который все вчерашнее утро изводил крейсера нашего охранения.

– Очень хорошо, Гобсон, – почти равнодушно сказал адмирал Ноэль и повернулся к командиру флагманского броненосца. – Кэптэн Картер, распорядитесь, чтобы наглеца отогнали пушечными выстрелами.

– Сэр, – спросил тот, – мы что, уже воюем с русскими?

– Это совершенно неважно, кэптэн Картер, – с нажимом ответил адмирал Ноэль, – у нас есть приказ из Адмиралтейства, и мы его выполним. Вы тоже, как и любой из военных моряков его величества, должны выполнять приказы и не спрашивать, зачем все это надо. Вам ясно?

– Так точно, сэр, все, – ответил командир «Глори», находясь в полной уверенности, что теперь прямой приказ адмирала самым недвусмысленным образом начать боевые действия против Российской Империи будет записан в вахтенный журнал, и если начнется разбор полетов, ему самому не придется нести за это ответственность.

Тем временем спонсонная* шестидюймовка с левой скулы «Глори» сделала несколько выстрелов. Снаряды упали с некоторым недолетом и большим разбросом относительно русского миноносца. К тому же преследовать нахала со всей прытью в пене брызг кинулись крейсера 2-го ранга «Пик» и «Ифигения». Увидев такой недружественный прием, русский миноносец, заложив крутую циркуляцию, развернулся на обратный курс; правда ратьер, который теперь мигал у него на корме, продолжал упорно передавать все время одну и ту же фразу, так взбесившую адмирала Ноэля, будто ему было мало ночных кошмаров: «Ваш курс ведет к опасности, возвращайтесь на свою базу».