И все это приходилось делать где то при температуре в плюс пятьдесят градусов Цельсия, уже установившейся в сушилке. Конечно, очаг можно было бы загасить, конструкции дать остыть и лишь потом приниматься за укладку, но не хотелось терять на это целый день. Поэтому и ему, и работавшим внутри трем полуафриканкам пришлось раздеваться до трусов. А иначе одежда тут же становится мокрой и начинает противно хлюпать. Женщины старались вовсю – как в смысле работы, так и в смысле желания привлечь к себе мужское внимание шамана Петровича. То боком прижмется такая смуглая красавица, то грудью ненароком заденет, проходя мимо, то нагнется, укладывая брус в стеллаж, да так, что от этого зрелища у нормального половозрелого мужика захватывает дух, пусть даже он и трижды женат.

Да и взрослыми женщинами эти полуафриканки могли считаться только по местным меркам, а с точки зрения Сергея Петровича, они были юными барышнями по семнадцать-восемнадцать лет. Двадцатипятилетняя Алохэ-Анна считалась тут у них чуть ли не старухой. И в благополучных кланах мало кто доживал до тридцати, а сорок лет считали чуть ли не предельным возрастом. Марина Витальевна объясняла, что все это от тяжелых условий жизни – неправильного питания наполовину прожаренным мясом, перемежающегося с длительными голодовками, антисанитарии, холода, сквозняков и дымной атмосферы в примитивных жилищах зимой. Устранив эти причины, можно рассчитывать, что даже без антибиотиков и прочих высоких технологий продолжительность жизни вырастет как минимум вдвое, и все эти женщины, принятые в клан Прогрессоров, имеют шанс дожить лет до пятидесяти, а уж до сорока точно – уж она, Марина Витальевна, приложит к этому все силы.

Но как бы там ни было, эротическое шоу в сушилке продолжалось, и от дурных мыслей в мужской голове вождя клана Огня спасала только сосредоточенность на работе. Укладка стеллажа – дело ответственное; как ты его уложишь, так это дерево и будет сохнуть. Не время сейчас было для интима, и не место, и вообще, все должно быть по закону и никакого разврата…. Но женщинам хотелось очень сильно. То есть замуж тоже. Ведь у них перед глазами был пример пяти их товарок, уже получивших желаемое и переселившихся из казармы в семьи. Их подробные рассказы о ночных особенностях семейной жизни (ведь вода в попе у баб не держалась абсолютно) вызывали у остальных женщин состояние жгучего нетерпения, вот и выплясывали сейчас перед вождем эти трое, как могли. И не сказать, чтобы совсем напрасно. Одну из них, самую старшую, Петрович себе приметил. Но не сейчас, нет-нет. Следующая брачная церемония была им уже приурочена к торжественной сдаче в эксплуатацию семейного общежития, ибо по еще одному дополнительному человеку в их шалаши-вигвамы просто не влезет. Случиться это событие дней через десять, а пока пусть терпят.