Вчера вечером, когда приходил в больницу, состояние поручика уже было стабильным. По словам Бутягина, это уже третий пациент, на ком был применён для лечения пенициллин. Из-за того, что доставку большой партии этого лекарства было неизвестно когда ждать, Павел Васильевич вместе с женой имеющийся запас пенициллина расходовали очень выборочно. Только для тяжёлых случаев.

«Что же, не повезло, или, наоборот, повезло, что не встретился с Машенькой. Это же диалектика, — усмехнулся я про себя стоя на крыльце больницы. — Мешать отдыхать им не буду, а пойду-ка лучше высплюсь в нормальных условиях. Пять дней уже ночую в окопах. Надо в цивилизацию окунуться».

Утром восьмого числа на утреннем совещании военный губернатор довел до офицерского состава приказ по Амурскому казачьему войску номер сто девятнадцать, в котором Грибский констатировал наличие военной угрозы для области и призвал казаков к действиям по разгрому китайских караулов на правобережье. Как пограничному комиссару на меня была возложена координация действий казаков запасного разряда от Албазина до Пашкова, которые и должны были в основном осуществить разгром китайских пикетов. Для меня настали весёлые денёчки. Я буквально поселился у телеграфистов, покидая их только на совещания в резиденции губернатора, где и узнавал последние городские новости.

Восьмого и девятого числа китайцы предприняли несколько попыток переправиться на наш берег в районе устья Зеи, но были отбиты. Эти два дня стали самыми напряженными в обороне. Китайцы неоднократно пытались переправиться на нашу сторону по всей территории Амурской области. Атаки отражали в основном жители станиц и поселков, что привело к полному очищению маньчжурского клина на нашем берегу. Обозлённые казаки, переселенцы, как каток прошлись по этой территории, уничтожая все китайские фанзы, забирая скот, который можно было выловить, инвентарь, имущество. Получилась политика выжженной земли.

Восьмого числа у нас закончились боеприпасы к орудиям, и данное событие вновь понизило планку настроения горожан. Но рано утром девятого июля в Благовещенск прорвался пароход «Сунгари». Пройдя незаметно вдоль китайских батарей и ложементов у Айгуна, он привёз тысячу двести пудов артиллерийских снарядов и патронов. В этот же день в город прибыли шестьсот семьдесят новобранцев. Как говорится, «жизнь начала потихоньку налаживаться».

Десятого июля до города добрались переселенцы, плывшие на плотах и застрявшие из-за обмеления Амура. Они стали первыми вестниками освобождения, сообщив, что сверху к Благовещенску идут ускоренным маршем русские войска, задержанные мелководьем рек Шилки и Амура. По всему городу буквально через час после прибытия поселенцев передавали из уст в уста слова простого русского солдата из авангарда, сообщенные переселенцами. Всего четыре слова: «Держитесь, братцы! Мы — идем».