– Так точно, боярич! – лихо отбарабанил Степан. – Пролезем, никто и ухом не поведет!

– Про лихость забудь! – Мишка неловко дернулся и скривился от боли. – В вас почти в упор стрелять будут – доспех не спасет! Каждый убитый и раненый на твоей совести будет! Понимаешь? На твоей совести!

– Арсений, пойдешь с ребятами! – вмешался Егор. – Если что, придержи, а то и правда, нарвутся из лихости… пригляди, одним словом.

– Урядник Степан! Поступаешь в подчинение ратника Арсения! – подтвердил Мишка распоряжение Егора, втихомолку радуясь, что у десятника хватило понимания и веры в возможности мальчишек.

– Слушаюсь, боярич!

Потом началось самое тяжелое – ждать. Спасибо, хоть Герасим взял на себя роль поставщика новостей. Время от времени заглядывая в избу, где лежал Мишка, он сообщал:

– Четырех лучников на том берегу положили, остальные спрятались. Десятник велел пленных гнать, чтобы завал расчищали.

Еще через какое-то время:

– Еще двоих лучников положили и троих пленных.

– Лучники?

– Нет, наши. Двое работать отказались, а один убечь хотел.

– Посмотри, Андрей не очнулся?

– Нет, вроде бы… ну, я пойду?

– Ступай… осторожнее там!

Еще примерно через полчаса:

– Лучники из кустов стрелять попробовали, да не вышло – все равно высовываться приходится. Одного пленного убили и ратника Чуму ранили.

– Сильно ранили?

– Как ранили, не знаю, а ругается сильно.

– Посмотри, Андрей не очнулся?