– Нет, вроде бы.

Следующий доклад:

– Бревна раскидали, а телеги с места не стронуть – увязли. Десятник Егор говорит, что разламывать придется. А те затихли. Два раза из кустов стрельнули, наши по ним тоже, но непонятно: то ли убили, то ли спрятались. А Чума все ругается… я даже и не знал, что столько срамных слов есть…

– Есть еще больше, только он их не знает. Посмотри, Андрей не очнулся?

– Нет, но дышит ровно…

– С того берега ничего не слышно?

– Нет.

– Ступай, сам, гляди, под стрелу не подвернись.

– Не-а, не подвернусь, я же сам охотник!

О следующем событии раньше Герасима возвестили радостные крики. Герасим прибежал чуть позже, сияющий и возбужденный.

– Ратник Арсений с того берега машет! Наша взяла!

– Посмотри, Андрей не очнулся?

– Нет.

– Возьми с собой брата Ферапонта и сходи на тот берег. Пусть он свою котомку заберет и котомки братьев Бориса и Софрона… ну, и еще, что пригодиться может – им же с раненым до дому добираться. Если десятник Егор разрешит, пусть и телегу себе одну оставят. Узнай, нет ли среди отроков убитых или раненых… и вообще, как там все было. Нет, лучше пусть Степан придет и доложит.

– Ага! Ну, я побежал?

– Беги.

Обратно Герасим вернулся в сопровождении урядника Степана и мрачнее тучи. Степана, прижимающего к лицу окровавленную тряпку, он поддерживал под руку.

– Усади его, – скомандовал Мишка. – Говорить он может?

– Невнятно… у него нос, кажись сломан, – убитым голосом сообщил Герасим. – Отрока Феоктиста убили и еще двое раненых.

– Как случилось, знаешь?