С другой стороны, многодетная мать, а если повезет, то и большуха уважением пользовались немалым, порой и не только в женской среде. В редкой семье бабы не вспоминали с сожалением про Добродею: «Рано померла». И растолковывали девчонкам, что мудрую старуху, бывало, и воины слушались. И воспитывались новые поколения невест в твердой уверенности, что нет завидней доли, чем родить и вырастить как можно больше детей, чтобы род процветал и богател. Больше детей – больше почета и уважения, значит, не зря жизнь прожила. Ну, и к старости в одиночестве не мыкаться, само собой.

Но, несмотря на все эти, усвоенные с самого раннего детства, вполне практичные соображения, нет-нет да и замирали девичьи сердца в ожидании чего-то такого… волнующего… непонятно чего, но сладкого. Хоть и знали прекрасно, что выйдут замуж за односельчанина, а то и вообще ближайшего соседа, но мечтали порой о чудесном витязе на сказочном коне… Вот проедет он мимо, увидит девицу-красу, подхватит на седло и повезет с собой… далеко-далеко. И все. На дальнейшее, как правило, воображения (или, скорее, жизненного опыта) не хватало.

Но витязи – они где-то там, за морями, за долами, никто их и не видел-то воочию, а тут вдруг будто сказка сбылась: почитай такие же, в блестящих кольчугах, нарядные – отроки Младшей стражи. Вот они, рядышком. Стоишь за калиткой и не насмотришься! Выбирай любого, кто по сердцу придется. Что у старших на этих отроков свои виды, девицам и в голову не приходило, а если бы и пришло, то все равно не помешало бы делить парней, кому какой достанется.

Вот тут начинались сложности. Кто ж с самого начала знал, что они такими соколами в крепости обернутся? Пока те отроки в Ратном обретались, на них никто и не смотрел – мало ли холопов в Куньем захватили, вот еще, запоминать их! А сейчас…

Во-первых, почему-то почитай каждое воскресенье новые приезжают, не успеешь их толком разглядеть, не то что словом перемолвиться, а они уже обратно в свою крепость уезжают и неизвестно, когда вернутся. И имя не узнаешь – про кого в другой раз спрашивать-то? Да и у кого? У этих лисовиновских задавак – Аньки с Машкой, что ли? Вот еще, кланяться им! Или у Млавы? Да что она там расскажет, толстуха несчастная, только и может, что жрать! Вот и приходилось ловить отголоски слухов да выпытывать, словно невзначай, у оставшихся в лисовиновской усадьбе молодух или младших девчонок, тем более что у многих из них родня в крепости тоже обретается. Но и это не мед: что девки, что бабы все как одна вредные, языкатые, даром что из милости в род приняты, а туда же! Носы задирают, друг с дружкой перешептываются да знай себе хихикают! У-у, змеищи!