«Они что, решили „скрысятничать“, как люди пана Торбы? Или другая причина есть? Утопят же ладью, идиоты… или на мель посадят!»
«Они что, решили „скрысятничать“, как люди пана Торбы? Или другая причина есть? Утопят же ладью, идиоты… или на мель посадят!»
– Эй, ты! – прошипел Мишка в сторону ближайшего «часового». – Спроси: почему приставать не хотят?
Лях в ответ лишь непонимающе вылупился на Мишку. Пришлось объяснять еще раз, а ладья уже проходила мимо. Наконец лях прокричал вопрос и получил ответ в том смысле, что на другом берегу появились ратники Туровского князя и надо срочно смываться.
«Да это же наши у Огнева засветились! А ляхи, что же, выше села поднимались? И их там не заметили? Да для огневцев экипаж малой ладьи, максимум, в два десятка человек – добыча вполне посильная. У них там и плавсредства есть – те же челны и кое-что посолиднее, село-то на обоих берегах Случи расположилось. Могли же ляхов перехватить, чего же клювом щелкали?»
Словно подтверждая Мишкины мысли, из-за поворота выплыли три хищных силуэта насадов[44].
«Ага, вот, значит как! Ну что ж, работаем по плану „Б“».
Ратнинцы не были бы ратнинцами, если бы не предусмотрели несколько вариантов развития событий. Над бортом причаленной к берегу ладьи выросли силуэты лучников, и в сторону ляшского судна полетели срезни, расщепляя лопасти весел левого борта, перерубая или надрезая веретено весла так, что оно ломалось на первом же гребке после попадания срезня. Да и весел-то тех было всего по три с каждого борта. Квалификация лучников Луки Говоруна или Лехи Рябого вовсе не требовалась, ратники Егора и Глеба прекрасно справились – ляшская ладья замедлила ход и ее начало разворачивать бортом к течению.