– Поверил… – Данила опустил голову, но тут же вновь вскинулся в сторону Валуя:

– За теткой Полонеей послать вели! Пусть и она с санями едет. Хоть простится…

– Да уже погнали за ней верхами в крепость. С ним их лекарь остался, – Валуй мотнул головой в сторону Мишки. – Сопливый, но вроде дело знает. А там как боги рассудят.

Он наконец задал главный вопрос, который давно крутился у него на языке:

– Что за дела тут происходят, боярин? О каком договоре речь? Почему твой сын Лисовина роднёй называет?

«Э, а Валуй-то давит… Не дело это. Ну-ка, Данила Мастер, не оплошай, покажи, кто в доме хозяин. Я тут тебе не помощник – сам, все сам… Только оправдываться не вздумай – тогда все, проигрыш. И плевать, что раньше не умел – ради сына ещё и не то сумеешь. Ага, вон как глазами в ответ зыркнул. Молодец, Данька, так его – ты тут боярин, а не хвост поросячий!»

Данила вскинул голову, встретил взгляд Валуя и отрезал, чеканя фразы:

– Кабы не они, не было бы у меня сына. Они его сберегли, вот он их родней и зовет.

– Не дело говоришь, Данила, – нахмурился Валуй. – Ты у кого помощи попросил? Сберечь твоего сына сил хватало. И без чужаков обошлись бы.

– Конечно, обошлись бы, – неожиданно покладисто согласился Данила и, отвернувшись от напряженного и готового спорить Валуя, окинул взглядом почти сгоревшую Слободу. – Мастеров ведь сберегли, – куда-то в пространство сообщил он.

Валуй как будто с разгону налетел на стену. Боярин меж тем снова смотрел на него в упор и продолжал, но уже не напористо, а словно рассуждая сам с собой:

– А силы, да, были… Селяне по домам забились, но их понять можно: в холопство никому неохота. Олаф, как отцовская опека исчезла, за славой кинулся. Десяток! Всего лишь десяток удалось отстоять, чтоб в остроге остались и на убой не пошли. Охранная сотня – вся! – Мирона глазами жрала и каждое слово ловила, Грым меня слушать не стал – у него от Журавля приказ, а иного он и знать не хотел…

Сила без воли и ума иной раз хуже ее отсутствия. Мирон из шкуры лез, чтобы нас с соседями столкнуть – ему те силы, что не под ним ходили, только мешали. Не ты ли перед Журавлем его поддержал, когда он на Ратное наговаривал? Хорошо, что весной Гунар с Медведем отговорили брата рубить сплеча, да когда он уехал, и они не удержали.