— Пустое, сеньор Барбаросса, — благодушно ответил Паоло.

Венецианец, его телохранитель и рыцарь удалились на десяток шагов. О чём они говорили, Паоло не слышал, да и не пытался прислушиваться. Всё его внимание было поглощено прекрасной дамой.

А разговор купца и рыцаря вышел таким:

— Domine quid multiplicati sunt qui tribulant me multi insurgunt adversum me. Multi dicunt animae meae non est salus ipsi in Deo[1], - прошептал венецианец, оглядевшись по сторонам.

При первых словах псалма рыцарь заметно вздрогнул, но моментально взял себя в руки и вновь приобрёл невозмутимый вид.

Когда купец замолчал, повисла недолгая пауза, по прошествии которой рыцарь столь же негромко ответил:

— Tu autem Domine susceptor meus es gloria mea et exaltans caput meum[2].

— Я счастлив познакомиться с вами, сеньор де Феррера, — сказал купец.

— Вы весьма пунктуальны, сеньор Барбаросса, — медленно проговорил рыцарь, — я бы даже сказал чересчур.

— Простите, если заставил вас ждать.

— Пустое. Вы посланник генерального проведитора?

— Разве псалом не убедил вас в этом?

— Подтверждение будет не лишним.

— Да, я послан Барбариго.

— Что ж, похоже, именно с вами я искал встречи, сударь.

— Как и я с вами, сударь.

— Полагаю, о делах нам следует переговорить не здесь.

— Бесспорно.

Венецианец повернулся к баронессе и виновато развёл руками.

— Сударыня, я вынужден покинуть вас. Увы, важнейшие дела.