– А далеко ли вы так скачете? – спросил он.

– Тебе какое дело? – грубо ответил Жавер. Его оторвали от размышлений, одной ногой комиссар уже был в Париже и строил планы на будущее.

– Издалека приехали? – продолжал конюх, не обратив внимани на недовольство клиента.

– Я сделал пять миль.

Конюх опять нагнулся, помолчал, не отрывая глаз от колеса, и поднял голову и посмотрел на "большого господина".

– Вот колесо, которое проехало только что пять миль, не спорю, да только скажу вам, что теперь оно уж наверное не в состоянии будет выдержать и четверти мили.

Комиссар поспешно слез с кабриолета. как только до него дошел смысл сказанного.

– Врешь мерзавец, да быть такого не может!

– А то говорю, что чудеса еще, что вы проехали пять миль и не свалились вместе с лошадью в какой-нибудь овраг. Посмотрите сюда сами!

Колесо действительно было сильно повреждено: расколоты две спицы и сломана ступица, у которой почти выскочила гайка. Неприятно, но пока не смертельно…

– Нет ли тут поблизости каретника, любезный? – спросил он конюха, смненив гнев на милость.

– Конечно есть, сударь.

– Сделайте одолжение, сбегайте за ним.

– Да он в двух шагах. Сейчас… вон рядом… Эй, дядя Бугальяр!

Дядя Бугальяр, каретник, стоял на пороге своего дома. Он быстро пришел на зов, осмотрел колесо и скорчил гримасу, как хирург, свидетельствующий сломанную ногу.

– Можете вы тотчас же починить это колесо? – осведомился Жавер.

– Как же, сударь.

– А когда я могу ехать?

– Завтра.

– Как завтра?! Да тут работы на пару часов!