– Несколько кораблей предложить всё-таки стоило бы, – заметил Володя.

– Ну, несколько-то можно, – согласился я, – В реале на второй год войны в составе римского флота шесть карфагенских кораблей с экипажами будет. Так, Велия, давай вот ещё что допишем: "Можно было бы предложить первому городу и шесть кораблей из имеющихся десяти и попросить увеличить дозволенную второму городу флотилию на это число для поддержания его безопасности."

– А это зачем? – не понял Васкес.

– Ну, ежу ведь ясно, что Карфаген мечтает увеличить флот, и отсутствие такой просьбы выглядело бы подозрительно. Тут не столь важно, позволит сенат или откажет, тут важны масштабы. Шесть – это же не шестьдесят, которые Ганнибал просил, будучи суффетом города, и эта цифирь никого не напугает и не напряжёт. Да и не Ганнибал же теперь будет их просить, а вполне проримское правительство. Военную гавань Карфагена с ангарами на двести двадцать квинкерем вы все видели и сами, и римляне о ней, конечно, прекрасно знают. О запасах выдержанного леса и готовых комплектующих вы тоже наслышаны, и наверняка наслышаны и римляне. Мизерность запроса – вполне в пределах нормальных запасов для замены нескольких кораблей – как раз и успокоит их подозрения. Велия, это дописывать уже не надо – такие вещи твой отец знает и понимает получше всех нас, вместе взятых. Наше дело – просто напомнить о недопустимости демонстрации Риму ЧРЕЗМЕРНЫХ финансовой и кораблестроительной мощи Карфагена…

– Ты думаешь, это спасёт Карфаген? – поинтересовался спецназер.

– Повысит шансы, скажем так. Там ведь и Ганнибал успел уже нахреновертить, и это уже хрен исправишь, и эта, млять, "народно-демократическая партия", которая на самом деле безмозгло-урря-патриотическая, ещё хлеще понахреновертит. Это-то, конечно, ещё можно попытаться предотвратить, но хрен знает, удастся ли. Их же до хренища, а дикари Масиниссы своими захватами и набегами даже дохлого достанут, и это работает на популярность урря-патриотов. Запущенный случай, млять – тут хотя бы от разрушения только город спасти, и то задача – ценой его полной и безоговорочной капитуляции.

– А Ганнибал-то чего натворил? – не понял Серёга, – Ты же уже послевоенные дела имеешь в виду?

– Ага, они самые…

– Так вроде, толково же городом управлял?

– Ну так и ограничился бы этим, млять! Гусей-то нахрена дразнить было? Ты думаешь, отчего римляне на него тогда взъелись? За его интриги! Он же через Сципиона хлопотал, чтоб и оборонительные войны разрешили, и шестьдесят кораблей, и полсотни слонов!

– По-моему – умеренно и разумно.