– Ага, если бы исходило от кого-то другого, и лучше бы из проримской партии. А это – ТОТ САМЫЙ Ганнибал, которому лучше было бы вообще уйти в частную жизнь и не отсвечивать. Влиял бы, конечно, на политику, но только втихаря, ни в коем случае не открыто и не от собственного имени. А так – он и себя только подставил, и весь Карфаген. Он отличный полководец, неплохой администратор, но как политик он доброго слова не стоит. Нахрена его, спрашивается, вообще в большую политику понесло?

Я ещё надиктовал супружнице кое-что из вопросов, требующих согласования с Арунтием, а затем перешёл к мелочному выцыганиванию:

– "Ещё прошу тебя, досточтимый, поднапрячь твои связи и раздобыть для меня, если это возможно, рассаду винограда и оливы из северной Греции или каких-нибудь иных стран с суровым климатом. Я также буду благодарен тебе, если ты достанешь мне семена пшеницы и ячменя из Македонии или Боспора – или, говоря просто и коротко, самые холодостойкие сорта всех указанных культур."

– Я думала, ты попросишь отца раздобыть крупных нисийских лошадей, о которых ты как-то раньше говорил, – удивилась моя ненаглядная, – Как раз ведь война с Антиохом начинается…

– Не в этот раз. Кампания ближайшего года будет проходить в Греции, а не в Азии. Зачем беспокоить твоего отца теми просьбами, которых он сейчас выполнить не сможет? Через год, когда война переместится в Азию, я обязательно попрошу его и об этих лошадях, а сейчас разумнее позаботиться о холодостойких сортах полезных для нас растений.

– Ты прямо к Ледниковому периоду готовишься! – прикололся Хренио.

– Так Малый Ледниковый давно ли в нашей истории был? Ведь по большому-то счёту только в двадцатом веке и закончился.

– Ну так здесь же Испания, Максим! Испания, а не Россия! Снега по колено здесь никогда не было и никогда не будет. И в шестнадцатом веке, и в семнадцатом, и в восемнадцатом с девятнадцатым испанцы продолжали пить вино, приправлять свои блюда оливковым маслом и есть их с белым пшеничным хлебом.

– Но каких сортов, Хренио? Ведь давно уже не античных! С Античности до Малого Ледникового было несколько похолоданий климата, и в ходе каждого выводились всё более холодостойкие сорта, которых сейчас здесь просто нет. А на носу похолодание, до которого пять, в лучшем случае – десять лет. Мы сейчас на пике тепла, но до него было холоднее, и после тоже похолодает.

– Да, дедушка Волний рассказывал, что в годы его молодости зимы холоднее были, и урожаи были меньше – людям даже в Бетике приходилось часто есть жёлуди, чтобы поберечь зерно, – припомнила Велия.