– Так птиц спасли не мозги, а их способность летать. Тут поклевала, что себе съедобного нашла, потом туда перелетела и там что-то тоже поклевала. Крокодильчики небольшие тоже плавали себе от берега к берегу и тоже кормились за счёт кочёвок. А чисто наземная живность вроде млекопитающих уцелела вообще только с белку или с крысу величиной. Помнишь того сумчатого в "Прогулках" величиной где-то с барсука, который гнездо тираннозавров разорить хотел? Так ты думаешь, он уцелел? Ну, кайфовал какое-то время на динозавровой падали, но когда она кончилась, он тоже вымер вслед за динозаврами. Совсем мелюзга только и выжила, отчего и господствовали потом в начале кайнозоя не они, а укрупнившиеся первыми птицы с крокодилами. Из динозавров вообще никто в размерный лимит не вписался…

– Ну, хорошо, это на суше, а в море?

– И в море такая же примерно хрень. Если нет прироста зелёной массы – нечем питаться и живности.

– В море этот эффект был мягче и замедленнее, – заметил Серёга, – Мозазавры пережили сухопутное вымирание на полмиллиона лет. Есть три кайнозойских находки – одна у нас в Поволжье и две в Америке. Но в конце концов склеили ласты и они, и у акул сравнимых с ними размеров тоже не было шансов выжить. И не факт даже, что обладатель тех "мегалодоньих" зубов в мелу был из продвинутых акульих семейств современного типа. Он мог быть вообще какого-нибудь примитивного типа, а сходство зубов – чисто конвергентное, за счёт сходной экологической ниши.

– Ну ладно, хрен с ним, пускай этот мегалодон только с миоцена существует, я не против. Ну так он же, получается, больше двадцати миллионов лет просуществовал. С чего бы ему теперь вымереть?

– Во-первых, при своих размерах он из-за акульей кровеносной системы не мог поддерживать высокую скорость долго – только в коротком рывке. Всех медлительных китов он сожрал, а на быстроходных ему стало охотиться гораздо труднее. Во-вторых, похолодал климат. Приполярные воды в плейстоцене стали для него слишком холодными. Киты к ним приспособились, а он из-за холоднокровности не сумел. И наконец в-третьих – в морях появились косатки, которые начали истреблять его молодняк. А стаей они могли справиться и со взрослым мегалодоном – ну, как стая дельфинов справляется с большой белой. А при его размерах и прожорливости он и в лучшие для себя времена не мог быть очень уж многочисленным.

– А в глубинах?

– А в глубинах вода тоже холодная – вообще около нуля по Цельсию. И там тоже надо чем-то питаться. А пищи там гораздо меньше, чем в приповерхностных слоях. Я как-то не очень представляю себе его экологическую нишу в океанских глубинах – особенно с учётом того, что исходно этот вид – шельфовый.