Яблоко от яблони далеко не падает. Хоть и был его старший отпрыск воспитан пожёстче младшего, но гены, опять же, есть гены. Ну и спесь родовая, конечно, как же без неё. Воспитывал-то ведь кто? Полагая на полном серьёзе, что их община – это их вотчина, в которой они вольны творить всё, что левой пятке заблагорассудится, этот обалдуй одну девку по назначению оприходовал. Силой, как утверждала ейная родня, или по согласию, как клялся он сам, я не вникал, потому как нам ведь важно не это, а тот песок, в который ссут те верблюды. А суть там в том, что у той девки жених имелся, который и предъявил вождёнышу претензии, а тот, будучи под мухой и изобидевшись на эдакое неуважение, взял, да и зарезал оппонента. Вождёныш, конечно, уверял, что это был честный поединок, но следствие его версии не подтвердило. Собственно, непременной виселицы община и не требовала, соглашаясь на изгнание, и не упрись Априлис рогом, стремясь любой ценой оправдать наследника, так шансы отделаться малой кровью у него были – всё-же потомок уважаемых в народе тартесских царей. Заплати он щедрую виру семье той девки, заплати в несколько раз щедрее семье убитого – не обеднел бы от этого. Приговори он непутёвого сына к изгнанию – сохранил бы, скорее всего, и доверие общины, и зауважали бы его куда больше, а там, через пару-тройку лет, глядишь, и упросил бы людей простить дурня. Но в нём взыграла спесь – не уважают, падлы! Сулья я вам или не судья?! Как приговорю, так и будет, канальи! Ну а старейшины такого подхода к правосудию тоже не поняли и вынесли нетрадиционное для столь патриархального социума решение – "судью на мыло".

Ну, это я утрирую, конечно. Даже импичмента, говоря современным языком, ему на тот момент ещё не объявили, а просто высказали "фу", то бишь дали отвод вот на этот конкретный судебный процесс, а вот когда он буянить по этому поводу начал – вот тогда уж, слово за слово, и импичмент он свой схлопотал. Ну и кинулся после этого – ага, уже по привычке – в Большой Совет жаловаться. Ну, там уже знали, что каждое его слово проверять надо, так что разобрались быстро, импичмент признали, а общине посоветовали нового вождя себе выбрать. Община, пока разбирались, свой суд таки провела и уже всё семейство Априлиса к изгнанию приговорила, тот как прознал об этом, снова жаловаться метнулся, уже к Миликону лично обращаясь, но наш царёк – молодец, и без всякой нашей подсказки на Хартию сослаться сообразил. Ведь принимали же её? Присягать на ней его самого при коронации заставляли? А в ней ведь что сказано? Что ВСЕ подданные нового турдетанского государства имеют права и вольности, на которые государственная власть посягать не вправе. А все – это все, а не одни только "блистательные", как некоторым тут, возможно, кажется. Ох и ржали же мы, едва только выйдя на улицу после того заседания Большого Совета!