Пару буйволов удалось завалить в предшествовавшие дни. Одного укладывали для надёжности залпом из трёх винтовок и двух арбалетов, а второй, забрёвший почти до самого лагеря, подставился под выстрел из крепостного ружья. Поэтому наши колонисты уже успели заценить как буйволиное мясо, так и стати капского буйвола – ага, до тонны весом матёрые самцы, что твой зубр, куда там обычному домашнему быку! Что странного в соблазнительности идеи одомашнить такого бычару? Чтобы понимать всю несуразность подобной затеи – это ж надо знать, что такое африканский буйвол, а откуда ж о нём знать этим простым как три копейки испанским колхозницам?

– А чем этот африканский буйвол так уж сильно отличается от индийского? – поинтересовался Володя, – Индийский же ещё хрен знает когда одомашнен.

– Да, задолго до ариев – у дравидов Хараппы и Мохенджо-Даро он уже был, – согласился геолог, – А дикий по силе и свирепости – тоже подарочек ещё тот.

– Скорее всего, ничем принципиально, – хмыкнул я, – Оба они друг друга стоят, но дравидская цивилизация Инда и скотоводы Сахары – всё-таки две большие разницы по уровню культуры. У тех города были и сложно организованный социум, какие-никакие, а государства, способные содержать и высококвалифицированных узких специалистов по востребованным профессиям и целые НИИ при храмах, а эти – дикари дикарями. Если бы африканский буйвол водился, допустим, в Гребипте – думаю, что тамошние жрецы с ним справились бы, как справились с несколькими видами антилоп.

– Были единичные случаи выращивания совсем ручными телят африканского буйвола, если их давали на "воспитание" обычной домашней корове совсем мелкими, – добавил Серёга, – Получалось не со всеми, но в принципе это вариант, и скорее всего, тем же путём одомашнивался и индийский. Так что повторить это дело с африканским можно, просто нахрена он нужен, когда давно уже есть домашний индийский? Разве только ради его устойчивости к сонной болезни? Ну так а нам с вами сильно ли нужны те регионы, где летает и кусает кого ни попадя муха цеце?

– Млять, ну вот куда ни кинь, всюду жопа, – констатировал спецназер, – Там эта грёбаная муха, тут эти грёбаные змеи.

– Да их и там хватает, – поправил я, – Тут хотя бы уж этот мух отсутствует. Ну и черномазые тоже отсутствуют, и этим я тоже как-то абсолютно не опечален.

Ядовитые змейки на юге Африки – это особая песня. И на севере её, конечно, я бы никому не советовал расслабляться, потому как гюрза с эфой – это уже не европейская гадюка и не местная рогатая примерно той же ядовитости. Но в южной части континента вместо них прописалась шумящая гадюка – не очень длинная, но толстая, с характерным рисунком кожи и обычно предупреждающая о своём неудовольствии громким шипением. И хотя яд у неё послабже, чем у гюрзы, впрыскивает она его побольше, а за счёт длинных зубов – ещё и глубже, так что в результате оно примерно то на то и выходит. Эквивалент гюрзы, короче говоря, но при этом шумящая гадюка – самая распространённая ядовитая змея в Южной Африке, и больше всего смертей от змеиных укусов – как раз на её совести. Но ладно бы только гадюки! В конце концов, их яд – такой же гемотоксин, как и у нашей европейской, к которому все прошли многоступенчатую систему примитивных, но вполне действенных прививок по образу и подобию мексиканских. Понятно, что не панацея, но степень опасности резко уменьшает. А вот что прикажете делать с аспидами, которые в Европе не водятся, да и хрен его знает, прокатит ли этот приём с их нейротоксином? У гремучников же американских, да и вообще у ямкоголовых, такой же гемотоксин, как и у гадюк, что и гарантирует по аналогии эффективность мексиканского рецепта, а вот как поведёт себя нейротоксин аспидов? В их число входят кобры, но не одни только они – есть аспиды и без характерных для кобр "капюшонов". Как раз из таких узкоголовая мамба, столь же опасная, как и более известная чёрная. Самое же неприятное, что она древесная и ныкается в листве, маскируясь среди неё своим зелёным цветом – проморгать её из-за этого нехрен делать, а атакует она без предупреждения. А яд её, как я уже сказал – нейротоксин, к которому никто из наших не привит даже в малой степени. Но не обделён юг Африки и настоящими кобрами, то бишь "капюшонистыми". Капская кобра – эталон ядовитости среди африканских змей. К счастью, всё-же предупреждает шипением, и если замереть на месте, то уползёт. К ещё большему счастью, преобладают экземпляры с яркой жёлтой или оранжевой расцветкой, которую нетрудно заметить издали. Малозаметные на земле коричневые встречаются реже. К сожалению, как и индийские кобры, любит тень, в поисках которой может заползти и в дом. По сравнению с этой капской на гораздо менее ядовитую и гораздо более заметную зебровую кобру, обозванную так за её контрастную чёрно-белую расцветку, можно было бы и наплевать, если бы она не плевалась сама. Есть в Африке несколько видов плюющихся кобр, и эта – одна из них. И плюётся она довольно метко, норовя попасть в глаза, а это чревато слепотой, между прочим. В общем, со змеями тутошними особо не соскучишься…