В очередной раз выгнав из конюшни всех коней, Матвей вскочил на неосёдланного Буяна и, держась за гриву, пустил его короткой рысью по двору, давая жеребцу как следует размяться. Весело пофыркивая, Буян легко нёс его по кругу, то и дело начиная баловаться. Взбрыкивать или идти боком. А после, догнав косматого степняка, некогда подаренного Катерине самим парнем, легонько куснул его за ухо.

Неожиданно обычно спокойный добродушный степняк рассердился и, развернувшись, бросился на Буяна в драку. Матвей, едва заметив оскаленные лошадиные зубы, тут же соскользнул со спины жеребца и, бросившись к конюшне, где оставил свои вещи, подхватил кнут. Жеребцов требовалось срочно разнять, пока они не навредили друг другу. Лошади, животные хоть и травоядные, а кусаются не хуже собак. А челюсти у них ещё и посильнее будут. Так что вырвать противнику клок гривы или порвать шкуру они вполне могут. Но развернувшись, Матвей с удивлением увидел, как Буян, затеяв эту свару, увернулся от противника и помчался по двору, кося глазом на преследователя и весело скалясь. Крепко рассердившийся степняк не отставал, с ходу сорвавшись в галоп и несясь следом за обидчиком. Буян, сделав пару кругов по двору, разогнался и, сделав очередной финт, пошёл прямо на плетень. Без запинки перемахнув забор, он уже на улице развернулся и, глядя на остановившегося степняка, весело заржал, словно издеваясь над ним.

– Вот ведь сволочь! – восхищённо проворчал Матвей, качая головой. – Ладно, паршивец. Посмотрим, что ты теперь придумаешь, – многообещающе фыркнул парень, направляясь в дом.

Прихватив на кухне свежую краюху хлеба, он круто посыпал её солью и, выйдя во двор, направился к степняку. Косматый жеребец, обиженно фыркая, метался вдоль плетня, то и дело пытаясь дотянуться до насмешника зубами. Выбрав момент, Матвей негромко свистнул, привлекая его внимание, и, ласково приговаривая, протянул на ладони кусок краюхи. Учуяв запах свежего хлеба, до которого жеребец был большим охотником, степняк остановился и, вздохнув, настороженно приблизился к угощению.

Скормив ему первый кусок, Матвей принялся ласково оглаживать коня по шее, уговаривая успокоиться. Прядая ушами, степняк, которого Катерина, не мудрствуя лукаво, так и назвала, Сивкой, доел угощение и, вздохнув, доверчиво прижался мордой к груди парня, словно извиняясь за своё поведение. Буян, увидев эту картину, от ревности чуть плетень не снёс. Пометавшись по улице, он отбежал в сторону и, в очередной раз легко перемахнув забор, тут же потребовал внимания к своей персоне.