– Правда? – Маша как выдохнула. И столько надежды было в ее лице, в больших карих глазах, что Илья чуть сам не прослезился.

Нельзя такую обманывать, это как щенка месячного пнуть.

Нельзя.

– Будет Варвара Ильинична Заболоцкая, – приговорил мужчина.

И Мария снова, как и с Устиньей, упала на колени, к ногам его прижалась.

– Илюшенька… век тебе служить буду! Что прикажешь, сделаю!

Илья не Устя, мигом девку поднял, на руки взял, сам на лавку уселся.

– Все у нас хорошо будет, Машенька. Будем жить-поживать, детей ро́стить, помощница у тебя уже есть, надеюсь, красивая будет, как ее матушка. И замуж мы ее за хорошего человека отдадим, и другие дети у нас будут. Это ж радость, когда деток в доме много. А матушка моя вас обеих полюбит. Обязательно.

– Илюша…

– Вот так и называй. Нравится мне, как ты мое имя произносишь.

Марья покраснела.

– А еще, я обещаю, не попрекну тебя, не укорю, в жизни-то всякое бывает. И сам я не без греха, так что… попробуем ужиться? Не скажу, что сразу полюбил, но, может, и получится у нас что?

Марья закивала.

И не заметила, как дверь распахнулась.

А на пороге оба родителя – довольные, что кот, сметаны объевшийся.

– Я смотрю, тут уже все слажено?

– Дело говоришь, Никола. Поладили молодые. Когда внучку мою из деревни привезете?

Позади цвела майским цветом боярыня Татьяна. Не приблудыш ее внучка! И Машка не гулящая. Просто дура-девка, которая в будущего мужа влюбилась. Так и говорить будем.

– Так сегодня и пошлю за ней. Пусть везут с бережением, как раз к свадьбе и подоспеют.

– И то ладно. А у нас и нянька есть, Дарёна. Моих вынянчила и Илюшкиных ей в радость понянчить будет.