Но как бы то ни было, поверил в них без капли сомнения, теперь принимал для себя решение — что же ему предпринять. Прежде нисколько бы не колебался — здесь его семья, дом, служба, да и нужен для отчизны, всему народу. Теперь же предстояло думать и переживать за того, кто многие годы разделял с ним заботы, буквально вел его за руки на первых порах, а потом не раз выручал с какими-то задумками и подсказками, не требуя взамен ничего. Вот и сейчас, поделился своими воспоминаниями и болью утраты, но выбор оставил за ним, хотя мог бы надавить на него при желании — в том Лексей не сомневался. Думал долго, пришла даже мысль — а не разделиться ли им с Романом и отправить его в свой мир, а самому остаться и не будет никакой проблемы! Почти тут же получил ответ от неведомого источника — нет, они слились воедино, можно лишь разрушить их общую душу, так что придется выбирать что-то одно. Правда, его никто не торопит, а время относительно — здесь он прожил целую жизнь, а в том мире прошел только миг. Но и терять напрасно также нельзя, лишь при здравом рассудке и духе возможен переход, иначе останется где-то в небытие в вечной неприкаянности.

Дав зарок себе обязательно вернуться, когда наступит нужное время, Лексей направился к месту спуска. Уже достаточно рассвело, так что прошел без помех к краю берега, здесь чуть помедлил, набираясь решимости, после приступил к преодолению небезопасного участка. Ступал еще осторожнее, чем на подъеме, не раз останавливался, переводя дух, так понемногу дошел до нижней каменной плиты. Столкнул с нее в воду лодку, перебрался аккуратно, стараясь не покачнуть и не упасть нечаянно, оглянулся напоследок наверх и неспешно погреб к Валааму. У причала главного острова несмотря на ранний час ожидал сам настоятель вместе с келарем и еще двумя монахами — наверное, беспокоился за важного гостя. Не успел Лексей пристать и подняться на подмостки, как тот воскликнул, шагнув навстречу: — Слава Богу, вы вернулись, я уже собрался отправить за вами людей!

Позже, оставшись наедине, монастырский пастырь признался:

— Уж не чаял видеть вас в здравии и рассудке — Господи, прости меня грешного за деяния недостойные и мысли! Надеюсь, с вами не случилось какой-либо напасти, о том молился во всенощном бдении, просил о милости в спасении вашей души ...

В тот же день, возблагодарив настоятеля искренним словом признательности за проявленное участие к нему и щедрым подаянием монастырю, Лексей отбыл из дивного края в город-крепость Шлиссельбург на другой стороне Ладоги. Здесь надолго не задержался, ближайшим судном отправился по Неве в столицу, через несколько часов неспешного хода — ветер дул встречный, потому шли на веслах, — его доставили к Адмиралтейскому причалу. Прошелся пешком вдоль набережной Невы и Галерного канала, как бы открывая снова красоту родного города, так и добрался до своей усадьбы в сопровождении матроса, несшего за ним небольшой багаж. Уже настал вечер, когда вошел во двор, из распахнувшихся входных дверей навстречу выбежала Тома, вслед за ней торопливым шагом семенила Надя. После долго стояли, обнявшись, будто после долгой разлуки, жены плакали, Лексей сам чуть не прослезился, прижимая к груди самых дорогих ему людей.