И опять Лексея корежило от боли, а еще больше страдания доставляла смертная обида на себя за то, что не смог уберечь любимую женщину от беды. Так повторялось раз за разом — уходил в серый мир, а потом вновь переживал мучения тех, в ком видел себя. Не оставалось сил выносить на себе бесконечный ужас, готов уже был крикнуть: — Довольно! — и уйти в вечный покой. Только отчетливо осознавал, когда приходил в себя — возврата тогда не будет, ни в наполненные болью видения, ни в свой реальный мир. Потерял полностью представление о времени, казалось, сводящие с ума кошмары продолжаются тысячелетия, но все еще держался, пока в какой-миг не понял — он весь, до отказа, пропитался пережитыми эманациями, ничто более не переменит, какими бы чудовищными они ни были. И именно тогда после очередного пробуждения увидел перед собой в наступивших сумерках уже позабытые сосны, круг камней, крест за спиной, долго не мог поверить, что он вернулся, выдержал испытание!

Восторг, упоение настоящей, а не выдуманной жизнью охватили Лексеем, соскочил с места и чуть было не запрыгал от радости, как в детстве. Прошла не одна минута, пока буря испытываемых эмоций как-то улеглась и смог более спокойно осмыслить происшедшее с ним и разобраться в нынешнем состоянии. Пришло осознание того, что он перенес чувственную встряску, боль переживаний за себя и тех, кто оказался рядом, та скорлупа беспристрастности, черствости, которой покрылась его душа, лопнула на мелкие кусочки. И еще понимал — теперь все будет по иному, в чем-то сложнее — с волнениями, тревогой, даже страхом, — но оттого только полнее станет жизнь, с ее печалями и радостями, успехом и разочарованием. Переосмысливал прежние отношения с родными, близкими людьми и отчетливо видел свою отстраненность от их надежд и желаний, довольствовался лишь малым в совместном существовании — есть где жить и на что, а большего мне не надо!

Настала уже ночь, когда Лексей привел свои мысли и чувства в порядок, вернулся к окружающему миру. Следовало бы покинуть этот дивный остров и возвращаться домой, но с первым побуждением пришлось повременить — не спускаться же с кручи почти в полной темноте, когда средь белого дня едва не сорвался! Так что не было иного выбора, как ждать здесь рассвета, хотя настоятель при прощании настойчиво советовал вернуться до заката и ни в коем случае не оставаться на ночь — именно в это время наступает буйство привидений. После пережитых волнений Лексей посчитал не столь важным предвещание архимандрита, да и чувствовал от здешней среды не угнетение и страх, а напротив — приток сил и воодушевление. И идущая из глубин энергия не представлялась теперь угрожающей, просто она особая, к ней надо привыкнуть, многие же люди не могут ее переносить, от того и пошла недобрая молва о здешних чудесах. Присел на прежнее место у подножья креста, расслабился и незаметно для себя уснул обычным сном, а не прошлыми видениями.