Зунар осторожно, одним пальцем пододвинул письмо и уткнулся в аккуратные практически каллиграфические строчки. Но там было написано немного, всего три предложения:

«Приходи, поговорим. У меня твой сын. Если хочешь увидеть его живым, приходи один».

Зунар резко поднялся с места, схватил письмо и несколько раз торопливо его перечитал.

— Мне надо туда, — решительно сказал он.

— Нет-нет-нет! — замотал головой Гасан. — Даже не вздумай!

Михан схватил Зунара за плечо, придержав:

— Это большая ошибка, — он хмуро посмотрел на нару: — это западня. Нельзя.

— Там мой сын, — металлическим тоном отрезал Зунар, обдав холодным взглядом Михана.

— Мы этого не можем знать. Нага в курсе о пропаже Санджея, они просто используют твоё горе, чтоб заманить в поместье.

— А если это не ложь? Если он действительно там? Ракшас! — Зунар схватился за голову, в ужасе вытаращив глаза. — Я ведь собирался взорвать своего сына.

— Что мне передать наре Изане? — сипло и боязливо спросил раб.

— Скажи, что я приду, — бросил Зунар. — Хотя стой! Ответь раб, ты видел в поместье пленника? Обманешь, я тут же пойму и велю тебя убить.

Раб затравленно кивнул.

— Да, кого-то держат в подземелье, но кого именно, я не видел, туда ходил только переданный свамена Ноэля Шергер, носил ему воду и еду.

— Это он! Он там! — Зунар закричал, одновременно радуясь и чувствую, как закипает от ярости.

— Нет, Зунар! Нельзя! — гаркнул Михан. — Нужно подумать, всё взвесить. Мы должны понять, что они задумали!

Но Зунар не слушал его:

— Отпустите раба, пусть доложит Тиваре, что я приду.

— Зунар, это безумие! — Гасан почти кричал, с мольбой глядя на Зунара. Но тот и слушать никого не хотел.

Преданные молчаливо вывели раба из шатра. Повисла угрюмая, напряжённая тишина.