— Если ты с Метцтитлана, то какого дьявола не говоришь по-испански?! — прорычал прямо в лицо поднятому с земли деревенскому Ос. — Это не дырка от пончика, а целый город, чинга ту мадре! Говори правду! Xitlahto neliliztli!

— Amo tla nicmati! — проверещал деревенский со страхом перед занесенной для удара ногой.

— Всё ты, марикон, знаешь! — не поверил Ос и пнул деревенского по колену.

Деревенскому надоело жестокое обращение, поэтому он выхватил каменный нож.

— Ха? — полувопросительно усмехнулся Ос. — Каменный нож? Что ещё? Вытащишь из задницы кремень и кресало? Или палку-копалку? Парень, скажи честно… Ты ролевик? Отыгрываешь тут древнего ацтека?

Деревенский ролевик ничего не ответил, но начал обходить Оса, не спуская с него глаз. Во взгляде ролевика виделась холодная твердость, такая, которая возникает у человека, который крепко что-то для себя решил. Например, убить кого-нибудь.

— Не дури, каброн! — предостерег его Освальд. — Ты даже не представляешь, в какую опасную игру решился сыграть!

Деревенский ролевик не подавал признаков хоть какого-нибудь понимания, но на последнем слове Оса кинулся в атаку.

Особо выбирать не приходилось — реконструкторы кое-что смыслят в махании острыми предметами, поэтому Ос не стал шутить с деревенским шутки и полоснул того ножом по правой руке. С воплем, где непонятно чего больше: боли или ярости, деревенский реконструктор врезался в Оса, но тот перенаправил его движение в направлении ближайшего дерева. Крепкий удар — деревенский потерял сознание.

Ос торопливо подскочил к нему и начал вязать теми же самыми веревками, которыми был до этого связан сам. Надежно, с применением полицейского опыта, привязав реконструктора к дереву, Ос решил заняться своей головой.

— Ах ты каброн! — возмутился Ос, когда нашел взглядом свои запасы воды. — Ты мне бурдюк лопнул!

Один из презервативов лежал в кейсе продырявленным. Ос взял уцелевший и перелил из него часть воды в бутылку.

Затылок рассадило, Ос аккуратно промыл рану и, оторвав лоскут от качественной внутренней обшивки кейса, сделал себе примитивную повязку. Голова слегка побаливала, но Освальд чувствовал, что удар не повлёк за собой сотрясение мозга. Опыт легкого сотрясения мозга у него уже был, давно, конечно, но воспоминания свежи до сих пор, поэтому, по отсутствию некоторых признаков, он решил, что сейчас всё обошлось.

Теперь неизвестно, что делать с деревенским. Убивать? Как-то не хочется. Пусть он и вырубил Оса, но всё-таки человек, а Ос не оскотинился до такой степени, чтобы убивать людей по любому поводу или ради весьма гипотетического обеспечения собственной безопасности. Но что-то делать надо. Например, перевязать бедного придурка, пока он кровью не истёк.