Кусочек за кусочком, неся минимальные потери, буры захватывали Дурбан, всё глубже вгрызаясь в территорию города. Единственный затык – необходимость постоянного огневого шквала. Логисты справлялись, подвозя снарядные и патронные ящики прямо на передний край, на обратном пути захватывая раненых и убитых.

Бляшман метался с возчиками, отслеживая картину в целом и не без грусти понимая, што как бы они не размахнулись с количеством мин, делать их нужно было в десять раз больше! Потому как если они есть, это хорошо! А если нет…

… - ой вэй, – нервенно сказал Фима, вжимаясь в землю после разрыва снаряда, угодившего аккурат в повозку с минами. Сейчас на том месте только воронка и мясное крошево, разбросанное на десятки саженей.

Оглядываясь назад, он ящерицей прополз через воронки и кочки, стёк в окоп и приподнял голову, оценивая обстановку. На душе разом запаскудело, такой гадоты он мог вспомнить по пальцам на раз-два, включая бурную молодость.

Британский снаряд разом уничтожил не только мины, но и командование отряда, а в настоящее время их обходят с тыла, и што печально – не в полный рост со знамёнами, а прячась в складках местности, будто и не англичане! Пара минут, и в штыки ударят, а это, говорят, больно.

Спереди их поменьше, но выкатывают пулемёт, минута-другая, и его установят… Подобравшись, он оценил расстояние и свистнул, привлекая внимание уцелевших бойцов. Несколько коротких слов, и…

– За мной, парни! – перемахнув через бруствер окопа, он бросился вперёд, не отпуская взглядом пулемётчика и сжимая револьвер до боли в ладони. Фима даже не знал, бегут за ним или нет… просто вот так вот, с оружием в руках, ему менее страшно, чем в окопе.

Полузадохнувшийся Бляйшман, прыгнув щучкой, навалился на пулемётчика, схватив его за горло и не думая ни о чём.

«– Не люблю быть героем» – мелькнула странноватая мысль, но лучше уж вот так, в сражении…

Дальше память работала урывками, отказываясь вспоминать эти ужасы. Успели… буры всё-таки поднялись в атаку и добежали, перебив немногочисленный пулемётный расчёт, и развернули оружие навстречу британцам, разом выкосив три четверти наступающих.

Дальше был сплошной героизм, што решительно не нравилось Бляйшману! Незадачливо так всё складывалось, што ты или да, или тебя и вовсе нет.

Пробиться к своим не удалось, и даже напротив, пришлось таки отступить в глубь вражеской территории, подхватив по пути таких незадачливых, но уже не буров. Парни из немецкого Европейского Легиона глядели браво, но привычка решать проблемы через величину погон, вбитая на подкорку, никуда не делась.