Непонятно было только в чем именно будет выражаться эта месть, учитывая личность мстителя, вот и страдал правитель булгарского народа, на себе познав пословицу, что ожидание смерти хуже самой смерти.

— Что говорят про Кумана-Ворона? Как его здоровье? — с болезненным любопытством спрашивал одного из своих самых доверенных купцов Чутая Алмаса, только что вернувшегося из первого после осады Сынтахстона вояжа, которому, несмотря на общий запрет булгарским купцам вести дела с половцами под рукой хана Редеди, было разрешено торговать с ними, но так, негласно…

— Слухи ходят самые разные, великий хан. — с поклоном ответил хлеботорговец. — Лаже и не знаю, можно ли верить им…

— Рассказывай.

— Говорят, что чтобы выжить после ранения и исцелиться от отравления, черный шаман пьет кровь своих рабов…

— Мерзкий колдун-вурдалак! Что еще говорят об этом шайтане?! — воскликнул булгарский хан и даже вскочил с трона.

— Что, Ворон камлает каждую ночь, принося темным духам кровавые жертвы, творя какую-то черную волшбу, великий хан…

— Ах! — застыл на месте хан Ибниамин и даже как будто побледнел, а правая рука дернулась к груди, где с перебоем зачастило сердце. — Извести меня волшбой поганой хочет, выкидыш иблиса! Аллах не допустит!!! Я под защитой истинного бога!

Но как бы там ни было, вера в силу шаманов у последователей Христа и Аллаха, что у простых людей, что у князей и ханов все еще жила и их опасались. Так что ничего удивительного в том, что хан Ибниамин боялся мести черного шамана и делал все, чтобы отвадить от себя магическую угрозу Он, практически забросив государственные дела, забыв поо пипы и охоту, часами молился в главной мечети Булгара, а ночью, тайком просил заступничества у духов предков, а особенно горячо у одного из них, основателя Булгарского царства — хана Алмуша, приходя к его мавзолею.

— Взываю к тебе славный Алмуш, защити меня — своего потомка от злых чар черного шамана Кумана-Ворона. Хочет извести он меня злой волшбой и коли удастся ему сие, то папство твое может быть порушено… накинутся на него враги со всех сторон и раздерут на части…

Но помогало мало. Более того, даже самая любимая жена из гарема в дюжину жен, прекрасная Аривай, не могла его расшевелить. Уж и танцевала и ласкала, хан даже пил специальные отвары приготовленные личным лекарем, а все ж не получалось ничего… Бессилие вгоняло хана в еще большую тоску, ведь в своей мужской слабости он тоже видел воздействие на его здоровье черного шамана. Дескать, Ворон не желает даже, чтобы булгарских хан перед смертью оставил потомство.