…

В устье Железницы мы прибыли двенадцатого ноября, ближе к обеду. Ещё издали я заметил рядом с затоном, где стояли как наши расшивы, полдюжины вытянутых на берег судов, явно невыксунской постройки. Зайдя в пристанную контору, поинтересовался, что за гости? Оказалось что это подчалки с медной рудой. Пять из них построены людьми Строганова, и пришли в Выксу с той расшивой, что была посланная на Каму с буровой партией. Шестой подчалок захватили по дороге, в устье Мензели, у шведов, что обретались на Ахметьевском руднике. Причем руду пока не взвешивали, дожидаясь моего возращения.

До Выксы я добрался с ветерком, на нашем "поезде". Он как раз отвозил очередной груз соли прибывшей Баскунчака. Её в этом году доставили более двухсот пятидесяти тысяч пудов. Часть сгрузили ещё в Нижнем Новгороде в Строгановские амбары, часть ушла в Ярославль и Москву, а несколько подчалков оставили здесь, в Выксе. Народу за лето опять прибыло. Часть тех, кто прибыл осенью, всё ещё сидела в карантине, выходя лишь на валку леса. Расчистка теперь велась не только по дну будущих прудов, но и по просекам: в свое время я велел нашим лесорубам постепенно приводить леса в округе в порядок и разметил где надобно провести санитарные рубки.

Прибыв в Выксу, я навестил Еремея Котова и поинтересовался у него, почему соль все ещё разгружают. Он пожал плечами и сказал:

– Хлеба в сём годе в Рязани и иных местах закупили во множестве, опять же скотины привезли, да рыбы, и все вперёд разгрузить надобно, а соль, она как и сено подождать может…

– Добро! – сказал я, – А карантинных бараков новых настроили чуть не втрое больше прежних к чему? Аль моровое поветрие опять началось?

– Сеньку-толмача благодари! – ответил Еремей и пояснил, – Ты ж сам его в Астрахань послал к казакам…

– А вот сейчас не понял. Поясни!

– А что тут не понять? – удивился мой управляющий, – Донцы-то у ногайцев детишек за деньгу малую скупили во множестве, або просто за пуд жита! Думали их на выварку селитры поставить, ан просчитались: силенок у тех хватает только чтоб не падать, да и то если ветра нет. А Сенька, дурень сердобольный, оных отроков и выкупил. Сказывал по алтыну, что по-божески ещё. Вот только…

– Продолжай!

– А что продолжать? Всё, что было в судовой казне, он на выкуп и потратил! – сказал мой собеседник и матерно выругался.

– Триста рублей? – уточнил я.

– Слава Богу, нет! – перекрестился Котов, – Поначалу-то он с казаками за ямчугу расплатился, хоть какая-то с дурня польза! Но всё одно пришлось нам осенью на две тысячи детишек бараки строить…