— Я не могу это сделать… — Лела лишь испуганно покачала головой, — Восстание — это всегда кровь и смерть. Я не могу убивать. Я сама умру до того, как исполниться желание.

— Это верно… — Дракон на секунду задумался, — Странное ты существо… Галениаты сами создали для тебя запрет на убийство. Что-то очень глубоко влож-жили в твоё сознание. Видимо, сами испугались твоей силы. Значит, мне придётся загадать желание по-другому. Я не стану просить тебя о восстании. Мне требуются лишь слова. Нужные слова, вложенные в нужные уста и сказанные в нуж-жное время. Иногда слова могут быть сильнее пушек и штыков. Вот они…

Разум Дракона снова объединился с разумом девушку. На этот раз всего на мгновение. Чтобы она могла получить от чудовища несколько строк смертоносной информации. Лела вдруг побледнела. Губы и пальцы её покрылись мелкой дрожью, а в глазах вновь появился дикий, леденящий ужас.

— Будет исполнено…

Пленница закрыла веки. Через мгновение ноги её подкосились, и сама она без чувств повалилась наземь. Стоявший рядом, рыцарь-стражник, правда, вовремя подхватил её и удержал на своих руках. Тело девушки сводило резкими судорогами. Дыхание стало частым и отрывистым. Как будто она всего за несколько секунд умудрилась отдать столько сил и энергии, сколько рабочий у ткацкого станка тратит за всю смену.

Дух Дракона замер и насторожился. Что-то странное в эти минуты происходило в тысяче километрах от этого места. Словно какая-то неведомая сила, незаметно для всех, изменяла привычное устройство мира. Это просто чудо. Его желание начало исполняться. Когда, наконец, всё закончилось, Дракон снова вернулся в своё каменное тело и неторопливо осмотрелся по сторонам. Его преданные слуги из Когтя по-прежнему стояли вокруг, припав на правое колено и покорно склонив головы.

— Ваше задание закончено. Вы сделали, что я хотел-л. Вам нужен отдых. Соберите всех братьев ордена и скажите, чтобы отправлялись в пивные Константинополя, Палермо, Неаполя и других крупных городов империи.

Старший из агентов поднял голову и растерянно посмотрел на своего хозяина.

— Мой господин, я наверно вас неправильно понял?..

— Ты понял всё правильно. А теперь — выполняй… Веселитесь и отдыхайте. Скоро к вам обратиться за помощью один очень важный господин-н…

В эти самые минуты на главной площади Милана творилось что-то невообразимое. Разъярённая толпа заполнила всё обозримое пространство. Развевались знамёна, росли новые баррикады, а воздух вокруг, словно, дрожал от яростных криков и проклятий. Ещё через минуту в императорских солдат полетели первые булыжники и куски битого кирпича. Конечно, сицилийские ландскнехты на их месте быстро навели бы здесь порядок, а вот римскому ополчению и немногочисленным иностранным наёмникам для этого явно не хватало банальной смелости и жестокости.