Штабные вместе с денщиками и взводом обслуги, сцепились с непальцами, перейдя в рукопашную. Пробивая дорогу саблей и револьвером, генерал расчистил путь к повозке и остался прикрывать сына. Глебу понадобилось порядка десяти секунд, чтобы привести Гатлинг в боевой режим.

Газонокосилка застрекотала, скашивая гуркхов. Подросток, вцепившись в рукоятки, поливал врагов свинцом, вторым номером работал чей-то денщик, не обращая внимания на отрубленную у ступни ногу и текущую ручьём кровь.

– Jai Mahakali, Ayo Gorkhali!

… и новая волна врагов выкатилась из леса.

– Да сколько вас там!? – Мелькнула в глубине сознания паническая мысль, – роту положили уже, никак не меньше. Если их тут батальон, не отобьёмся.

Штабные выстроились у повозки с Гатлингом, как у колесницы в древние времена.

– Меньше пятидесяти человек осталось, включая денщиков, – с болью заметил Фокадан. Отступая к деревьям, успел заметить вытащенный из палаток ящик с самодельными минами, не доведёнными ещё до ума в походной мастерской, крикнул:

– Делай как я!

Взломав ящик, вытащил маленькую мину, привёл её в боевое положение и с размаху кинул в скопившихся для атаки гуркхов. Вундерваффе сделанные на коленке самоделки никак не назовёшь, но широкого распространения в то время не имели даже гранаты из-за низкой эффективности[302]. Эффект новизны сработал, непальцы остановили атаку.

Не обращая внимания на опасность самим попасть под воздействие взрывной волны и немногочисленных осколков, штабные бросками мин вынудили врага сперва остановиться, а затем и попятиться. Небывалый случай для гуркхов! Вовремя… у Глеба как раз кончилась патронная лента, двухминутная передышка дала возможность снарядить её заново.

Снова застрекотал Гатлинг, выплёвывая свинцовые пули. Гуркхи… нет, они не побежали, они внезапно… кончились.

Оставшиеся в живых штабные прошлись по полю боя, добив врагов и организовав дозоры. И только полчаса спустя на помощь пришли свои…

* * *

– Предательство, – мрачно докладывал полковник Пожарский, вытирая лысину, – Парахин, тварь такая, снюхался…

Гигант грязно выругался, сжав кулаки и замолк.

– Ещё к дочке моей сватался… как чуял, не зря отказал.

Картина вырисовывалась неприглядная – в Корпусе предатели. Батальон Сергея Парахина открыл дорогу гуркхам. Пожарскому, узнавшему о случившемся в общем-то случайно, пришлось биться одновременно с батальоном предателей и красными мундирами.

– Половину своих ребят положил, – с тоской сказал одноногий полковник, – но и тварей этих… всех! Успел Парахина расспросить перед смертью, попался он мне.