Фокадан рванул штурвал, начиная набирать высоту. Собаки не могли не среагировать на непривычный шум нервным лаем, но они не реагируют, не выскакивают из тенистых закоулков. Это может означать только одно…

Пули застучали по деревянной обшивке самолёта, а из ранчо выскочило несколько десятков людей, присоединившихся к стрелявшим. Высоту самолёт набирал с трудом, чадя мотором и потрескивая простреленными крыльями.

– Главное сейчас – набрать высоту, – подумал Фокадан, – с большой высоты можно спланировать далеко даже при отказавшем моторе.

Резкая боль пронзила спину и тело быстро онемело. Руки не слушались.

– Засада, – подумал он, когда самолёт начал терять управление, падая с высоты, – вот и всё, Алексей Кузнецов. Отбегался…

… но он ошибался.

Эпилог № 2

Эпилог № 2

Самир с приятелями-борцами привычно толпились у входа в ВУЗ, задевая одиночек-парней и цепляя девушек из тех, что посимпатичней и подоступней. Иногда они расступались перед такими же спортсменами или авторитетными студентами. Неторопливо, неохотно, всем своим видом показывая, какое одолжение они делают.

На них уже злиться перестали, этакие альфа-самцы местного разлива. Благо, братухи-борцухи чувствовали границы, за которые переходить не стоит. Да и польза от них временами – мебель там перетаскать или отвадить окрестных алкашей от дешёвой студенческой столовой.

Перед худым парнем борцы расступились неожиданно широко, старательно улыбаясь и преувеличенно вежливо здороваясь. Парень здоровался так же преувеличенно вежливо, но окинул новенького в компании спортсменов неожиданно колючим взглядом.

– Давид, – поспешил представить Самир земляка, – с нами будет учиться. Хороший парень, отвечаю.

– Ну раз хороший, то пусть, – солнечно улыбнулся худой, – хорошим людям надо держаться вместе.

Давид, глядя в жёсткие глаза нового знакомого, закивал. Ссориться с таким человеком почему-то не хотелось.

* * *

– Лёшка, что ли? – Неверяще спросила Маринка Стрельцова у подруги, – да ну… быть не может.

– Он самый, – Женя Чичкова затянулась ментоловой сигаретой, с превосходством глядя на двоюродную сестру, – не слыхала, что ли?

– Да что не слыхала? В одной группе учились, пока мне академку[367] на год взять не пришлось. Просто за год так изменился… – Маринка растерянно развела руками, не в силах объяснить необъяснимое, – он же обычный был! Раздолбай, как и все, только что весёлый да язык подвешен. Ну и не гнилой. А сейчас? Мужик! Мне аж замуж за него захотелось!

– Да, – неопределённым тоном сказала Женя, – мужик!

– Ты что, влюбилась?! – Неверяще ахнула Марина.