– Нет, – дёрнула плечами кузина, – так… Знаешь, хочется иногда кого-то надёжного рядом… Ладно, забили! Он когда из Англии вернулся, его многие не узнали. Меньше трёх месяцев не было, сопляк ведь уезжал, я его отшила в своё время. Дура! А вернулся вот такой.

– Три месяца? – Пробормотала Марина, – у нас в посёлке Мишку Северцева родители в лагерь отправили на всё лето. Какой-то там военно-спортивный, с травкой его поймали. Вот он тоже серьёзным вернулся, повзрослел так.

– Лагерь? Посудомойкой в кафе работал, если официально, – Женя затушила сигарету, – а изменился так, как другие после армейки не меняются. Знаешь, у меня брат Чечню прошёл?

– Да ну!? Ты хочешь сказать, что Лёшка…

– Ничего не хочу сказать! – Отрезала Женя, – только Борька по сравнению с Лёшкой щенком выглядит. Не знаю, в какой забегаловке работал, но что воевал – ручаться могу!

– Иди ты! – Ахнула Марина, – это что, наёмником?

Женя криво улыбнулась, прервав разговор и явно жалея, что вообще его начала. Она могла бы многое рассказать подруге о Лёшке.

О том, как серьёзно взялся за учёбу – так, что сдал уже экзамены на год вперёд. И наверное, писал бы уже диплом… если бы не взялся получать инженерное образование. Параллельно, на бюджете! И не просто справляется, а меньше чем за год подобрался к середине третьего курса.

Старенький Балабаев, начавший преподавать ещё при Сталине, повадился называть его коллегой, норовя свести с правнучкой – хорошенькой, к слову. Для тех кто понимает, показатель.

Жаль, что у неё не сложилось. Сама, дура, виновата… меньше надо с сигаретами, пивом да мальчиками по педу светится.

Другие вон не меньше её здоровье вкусными гадостями травят, да с парнями романы крутят, но тишком. А она открыто – как же, свободная личность! Навсегда запомнит, как Лёшка тогда глянул – не презрительно, а… будто вычеркнул её из списка тех, кого девушками считает! Помочь потом не отказывался, но… может и правда за ум взяться?

* * *

По возвращению Алексей не сразу смог влиться в эту реальность, из-за чего обратил на себя внимание людей не совсем положительных. Желание прибрать к рукам перспективного человечка понятно, но разрулить ситуацию стоило немалых трудов. Очень хотелось пойти по простому пути, с трудом удержался от того, чтобы не удобрить окрестные леса несколькими центнерами отборной говядины.

Переламывать себя пришлось долго, всё-таки больше тридцати лет там, по другим законам, в другой стране. Взрослый, немолодой уже мужик, привыкший отвечать не просто за семью, а за сотни тысяч людей и снова в молодом теле, да с репутацией весёлого раздолбая. Это, знаете ли, непросто… недаром мать к психиатру повела. Благо, обошлось без постановки диагноза.