Благородная пирушка вскоре перешла в банальную попойку, где каждый пытался выпить больше, чем может, закусить тем, до чего дотянется, а во время всего этого перекричать соседей, так что разгоряченные и немного утомившиеся прапорщики сочли за благо незаметно выйти на воздух. Запахнув шинели, они стояли на улице и жадно втягивали в себя морозный воздух. Они были молоды, красивы и счастливы… ну, по крайней мере один из них.

— Ах, Всеволод, я чувствую себя на седьмом небе! — взволнованным голосом сказал Николаша. — Теперь даже этот чертов чорбаджи поймет, что я не простой солдат, и отдаст-таки за меня Петранку!

— Кстати, теперь ты не можешь просто так жениться, — деликатно улыбнувшись, напомнил ему Гаршин.

— О чем ты? — удивленно спросил Штерн.

— О том, что ты должен представить свою избранницу офицерскому собранию и только после одобрения ее кандидатуры жениться. Конечно это формальность, однако далеко не все в полку тебе симпатизируют. Так что вполне может случиться скандал.

— Брось, — усмехнулся Николаша, — ты же знаешь, я вовсе не стремлюсь к военной карьере. Офицерский чин и георгиевский крест, конечно, помогут мне в дальнейшем, но вот без благословления поручика Праведникова я вполне могу обойтись.

— Кстати о кресте, — нахмурился Гаршин, — тебе не кажется это свинством?

— Что? Ах, ты верно о нашем друге. Да — кажется, однако что тут поделаешь? Впрочем, полковник обещал взять это дело под свой контроль, так что я думаю, что все решится благополучно.

Несмотря на благодушный тон, настроение приятелей испортилось. Действительно, на награждении нижних чинов произошел пренеприятный случай. Их старому другу, унтер-офицеру Будищеву, должны были вручить давно причитающийся знак отличия военного ордена второй степени. Однако у прибывших с наградами военных чиновников не нашлось с собой золотого креста такого достоинства, и торжественная церемония была скомкана. Разозлившийся Буссе приказал было дать известному своей храбростью нижнему чину другой крест, с тем, чтобы впоследствии его можно было обменять, но представители чернильного племени отчего-то заартачились, а потому унтеру вручили только приказ, с обещанием выдать награду, как только таковая прибудет.

— Я, правда, хотел обратить твое внимание не только на это, — продолжил Всеволод после недолгого молчания.

— Что-то еще?

— Бог с ним с крестом, тем более что наш товарищ, кажется, не обратил на это безобразие никакого внимания, точно дело его не касалось вовсе. Но послушай, мы с тобой произведены в офицеры, хотя даже последнему рядовому в нашем полку известно, что Будищев куда больше понимает в военном деле, а следовательно, более достоин этого чина.